«Весь суд выстраиваем вокруг слов «балабол», «пустобрех» и «неуч»: в Орле завершается суд между Серегиным и Лежневым. Репортаж «ОН»

31 марта в Советском суде Орла состоялось очередное слушание по иску фельдшера Дмитрия Серегина к советнику губернатора Сергею Лежневу о защите чести и достоинства. В ходе заседания суд заслушал директора института филологии ОГУ им. Тургенева Владимира Панюшкина, который написал рецензию на экспертное заключение «Московского центра экспертизы и оценки», которая установила в высказываниях Лежнева в адрес фельдшера Серёгина «акт оскорбления». Однако, по мнению Панюшкина, проведенная в Москве экспертиза содержит противоречивые выводы и не отвечает на все вопросы, поставленные судом. Дискуссия получилась жаркой. За судебным заседанием наблюдал корреспондент «Орловских новостей».

На часах 15:55. В коридоре перед кабинетом судьи, где должно проходить слушание, советник губернатора Сергей Лежнев что-то бурно обсуждает со своим адвокатом. Его, к слову, не было видно здесь с момента первых заседаний, а с тех пор прошло уже почти полгода. На это чуть позже в суде обратит внимание и истец Дмитрий Серегин, а сейчас он сидит на скамье в конце коридора и также о чем-то говорит с адвокатом. Вскоре участников заседания приглашают в кабинет судьи.

Зачитав стандартную форму перед началом слушания, председательствующая интересуется, есть ли возможность урегулировать конфликт миром. Стороны в очередной раз дали отрицательный ответ. Далее перешли непосредственно к рассмотрению дела. Адвокат Лежнева предложила допросить Владимира Панюшкина как лингвистического специалиста. Его уже допрашивали на предварительных слушаниях. Но на этот раз он давал пояснения по сделанной им рецензии на заключение столичного эксперта. И суд снова предоставил ему слово.

- Я считаю, что выводы, сделанные экспертом, являются бездоказательными. Здесь сказано, что отдельные слова имеют негативную оценку, с этим нельзя не согласиться, негативная оценка имеет место быть, но факт оскорбления диагностируется прежде всего по лексическим единицам, которые имеют отношение к грубой лексике, а не только лишь по негативной оценке, - начал объяснять Панюшкин.

Говря простым языком, слова, считает специалист, не являются оскорбительными, если в словаре нет к нему пометки: грубая, бранная, вульгарная или обсценная лексика. Те слова, которые говорил Лежнев в адрес Серегина (среди них «балабол-нигилист», «полный неуч») не имеют таких пометок в словарях. Единственное слово, «пустобрех», только в одном словаре имеет соответствующую пометку.

- На один словарь ссылаться сложно, нужно ссылаться на несколько словарей. Последний Большой словарь современного русского языка, академическое издание, не имеет этой пометки к этим словам, - уточнил Панюшкин.

Также специалист обратил внимание не только на отдельные слова, но и на контекст, в котором есть так называемые «маркеры мнений»: «балабол-пустобрех, как говорят в народе».

-  Автор произносил это, опираясь на мнение народа, что также можно квалифицировать как мнение, а не утверждение, - добавил Панюшкин.

Кроме того, эксперт обращает внимание на то, что фраза может нести оскорбительный характер в том случае, когда говорят неправду или ложь.

- И здесь нужно говорить о том, подтверждена ли эта негативная информация, если она подтверждена, то это одно, если не подтверждена, то уже есть факт оскорбления, - объясняет Панюшкин.

При этом он говорит о том, что московский эксперт в своих выводах делает лишь лингвистическую оценку отдельных слов, не делая выхода в юридическую плоскость.

- Каждый человек индивидуален. Одного человека может оскорбить какое-то слово, а для другого это же слово будет похвалой, - заговорил об особенностях русского языка директор института филологии, вновь вернувшись к вопросу о пометках в словарях, которых нет к спорным в данном заседании словах.

Кроме того, Панюшкин заявил, что в заключении есть неточности употребления лингвистических терминов, что, по его мнению, в частности, могло привести к бездоказательным выводам.

- Это что за документ вообще? Это ваша письменная позиция или личное мнение? Что это? – возмутилась адвокат Серегина.

- Был адвокатский запрос, на который я ответил, - объяснил Панюшкин.

- То есть это ваше личное мнение?

- Личное мнение, скажем так, как специалиста.

Далее у адвоката истца были замечания к оформлению данной рецензии, в частности, отсутствовал список методической литературы, на которую опирался эксперт.

- Когда я выступал первый раз в суде, я приводил все это. Цели оформить все в надлежащем виде не было, но я же это с головы не буду брать…, - ответил Панюшкин.

- Да можно всякое написать, - резюмировала адвокат истца.

Далее дискуссия перешла к предмету спора: оскорбление, клевета или оскорбление чести и достоинства? Адвокат Дмитрия Серегина пыталась уточнить у эксперта, в курсе ли он, из-за чего происходит судебное разбирательство. Панюшкин ответил, что речь идет об  оскорблении.

- Да нет у нас исковых требований об оскорблении! – твердо заявила адвокат.

- В смысле не просите, если весь суд построен на этом? – удивился советник Лежнев.

- Есть разница, Сергей, между оскорблением и оскорблением чести и достоинства, - пояснил ему Серегин.

- Вы же в своей рецензии вводите такое понятие как клевета. К чему это? – продолжила задавать вопросы адвокат истца.

Панюшкин в очередной раз пояснил, что акта оскорбления с лингвистической точки зрения нет, если негативная информация находит свое подтверждение. Но это уже не работа лингвиста доказывать правда это или ложь. А в своих доводах он лишь выводит лингвистическое заключение в юридическую плоскость для дальнейшего разбирательства.

- Хорошо, давайте разбираться. Эксперт говорит о том, что в этих словах содержится негативная оценка…, - задала уточняющий вопрос адвокат истца.

- Содержится, никто и не спорит, - ответил Панюшкин.

- Но при этом вы говорите, что сделанные выводы не являются доказанными. В связи с чем?

Панюшкин повторил свою «лекцию» о пометках в словарях.

- То есть вы не относите эти слова к грубой, вульгарной лексике?

- Нет, конечно. Словари читайте, - спокойно ответил Панюшкин.

- Неуч – это человек неграмотный. Но учитывая, что у меня есть образование, вы считаете, что он [Лежнев – прим.ред] не задел мою честь и достоинство? – высказался на это сам Дмитрий Серегин.

Панюшкин почему-то вспомнил роман «Отцы и дети», но его попросили ответить на конкретный вопрос – по слову «неуч».

- В этом слове, безусловно, отражена негативная информация, но никакой экспрессии в нем не заложено, поэтому в толковых словарях данная помета отсутствует. А когда кто-то употребляет это слово в отношении кого-либо, это уже его мнение и оценка. А правда это или не правда – это уже нужно верифицировать, - пояснил эксперт.

- Вот, я предоставил документы, что это неправда. Это задевает мою честь и достоинство? – настаивал Серегин.

- Если посмотреть по толкованию слова, его значение никак не связывается с тем, что неуч – это тот, у кого нет документов, подтверждающих какое-либо образование. В данном случае, как мне кажется, это несоотносимые понятия, - уточнил Панюшкин.

- Я человек, который работает в экстренной службе, помогает людям. А человек ставит под сомнения мои знания. Неуч – это не ученый, - не сдавался Серегин.

- Человек может иметь диплом об образовании, но быть несведущ в чем-либо, - добавил к своим пояснениям Панюшкин.

- Со слов специалиста можно сделать вывод, что в принципе, любым словом, которое не помечено как бранное или грубое, можно называть кого угодно, имея ввиду, что это личное мнение, не заботясь о том, как это на человека повлияет, на его репутацию, в особенности, когда это просмотрено десятки тысяч раз без преувеличения, - констатировал Серегин и сел на свое место.

И на этой ноте сторона ответчика решила предоставить суду, по их мнению, доказательства того, что слово «неуч» имело место быть. Речь идет о судебном разбирательстве со станцией скорой медицинской помощи, в котором Серегин ранее оспаривал свое дисциплинарное взыскание. Суд тогда пришел к выводу, что Серегин «работает в указанной должности на протяжении пяти лет, в связи с чем должен знать правила заполнения медицинской документации, однако периодически допускает ошибки в заполнении».

- Я могу назвать человека неучем на основании судебного решения? Если он не знает отдельных норм права? – задал вопрос со своей стороны Лежнев.

- Назвать можно по-всякому, никто вам не запретит, а со словарем в голове вы не ходите, - ответил Панюшкин.

Больше вопросов к Панюшкину не было. Участники же продолжили дискуссию о взаимосвязи слова «неуч» с судебным разбирательством прошлых нет. Как выяснилось, Дмитрий Серегин не стал оспаривать то решение суда в вышестоящей инстанции и объяснил суду почему.

- Все это произошло в день начала «итальянской забастовки» на станции скорой помощи, к которой я имею прямое отношение. И если бы вы изучили получше это судебное заседание, то вы бы поняли, что суть не в незнании, а в том, что работодателем была неверно указана цифра приказа, которым меня принуждали к определенным действиям. К этому делу то судебное разбирательство не имеет никакого отношения. Мы тут разбираемся в поведении…, - выступил Серегин.

- В поведении чьем? Моем? – уточнил Лежнев.

- Да, в вашем.

- А-а-а, - с удивлением протянул советник губернатора.

- Это все к слову о том, что говорил ранее специалист, что можно иметь высшее образование, но что-то не знать. Мы все имеем высшее образование, но можем чего-то не знать, а чего-то не знать и вовсе. И подтверждением тому как раз и является судебный акт, в котором установлено, что истец, являясь медицинским работником, обязан был знать определенные нормы права и ими руководствоваться в своей непосредственной деятельности. И то, что он не обжаловал решение, значит, что он согласился с выводами суда, - уточнила свое ходатайство адвокат Лежнева.

Серегин перевел разговор в русло социальных сетей и медиа, где в течение 2020 года были публикации как самого фельдшера, так и советника, отвечающего на них. Серегин просил уточнить, в каких публикациях он привел неточные или ошибочные факты.

- Во всех, - твердо ответил Лежнев.

Серегин на это ответил, что предоставил суду ответы Роспотребнадзора, прокуратуры и других инстанций, которые подтверждали его правоту.

- Я считаю, что этот человек затронул мою честь и достоинство, что впоследствии отразилось на моей репутации и как медицинского работника, и как председателя профсоюза. Человек называет меня неучем, пустобрехом, обвиняет меня во лжи. И отношение ко мне ухудшилось, я приводил свидетелей…, - заявил суду Серегин.

На это адвокат Лежнева апеллировала тем, что тот же член партии «Справедливая Россия» Александр Жуков поддержал Серегина.

- Он пояснил, что все вас поддержали, что руководитель партии направил вам поддерживающее письмо, в котором сообщил, что будет принимать меры к ответчику за то, что он допускает такого рода высказывания, что все уважают вас, поддерживают, и что все на вашей стороне, - произнесла адвокат, в хлопке скрепив руки в замке у груди.

- Я могу еще людей привести. Пациенты, те люди, которые сейчас обращаются за медицинской помощью, также все читают новости, меня узнают, задают вопросы, а кто-то наверное даже испытывает недоверие, мне это очень сильно неприятно, меня это коробит, особенно, когда меня называют неучем, причем не неучем в юридических моментах, а в целом. И после этого мне нужно смотреть в глаза людям, оказывать им помощь. Но меня больше поражает та ситуация, которая происходит с ответчиком. Это действительно собирательный образ «человек и закон». По-другому я не могу сказать. Когда на него подают в суд за то, что он оскорбляет честь и достоинство, и он непосредственно перед днем суда называет меня еще раз официально балаболом и пустобрехом, таким образом, как бы говоря, «мне ничего за это не будет», - высказал свою позицию по делу Серегин.

- Дмитрий, вы политический деятель! Вы являетесь членом партии, вы являетесь помощником депутата, вы выдвигались в кандидаты. Почитайте для начала десятую Конвенцию Европейского суда, там где четко говорится, что нужно к критике относиться помягче, - парировал Лежнев.

В итоге суд все же приобщил к материалам дела предоставленный стороной ответчика выше озвученный судебный акт.

А вот московского эксперта заслушать не удалось на сегодняшнем заседании «по техническим причинам». Сторона истца попросила отложить слушание до того момента, как это будет возможно. Сторона ответчика, которая в предыдущем судебном заседании выступала с аналогичным ходатайством, резко выступила против.

- Мы так два года будем рассматривать! – возмутился Лежнев.

- Я на самом деле вообще очень удивлен, что вы пришли, - вставил свою реплику Серегин.

- Я польщен, - ответил ему Лежнев, а затем обратился к суду: - На самом деле, мы рассматриваем все это уже очень долго. Но самое интересное, что мы рассматриваем какие-то слова, фразы вырванные из контекста, но мы не рассматриваем сам текст, где я привожу достоверную информацию, привожу документально, материалы проверок из УМВД, из Роспотребнадзора, из трудовой инспекции – все это есть, все это полностью есть. Балабол – не балабол, пустобрех – не пустобрех, оскорбил – не оскорбил. Мы сущность просто теряем.

Лежнев обратил внимание на то, что в суде он должен доказать три вещи: сведения должны носить явно порочащий характер, они должны быть распространены и не соответствовать действительности.

- И в суде я это доказываю. Но сторона истца почему-то доказывает обиду, выбирая из текста по крупицам, где по слову, а где и по отдельным фразам. И весь суд выстраиваем вокруг слов "балабол", "пустобрех" и "неуч"! - заявил с возмущением Лежнев.

Тем временем, суд снова объявил перерыв. На ближайшем заседании будет предпринята очередная попытка заслушать в  формате видео-конференции московского эксперта. Кроме того, к делу приобщили экспертизу доктора филологических наук, профессора кафедры отечественной филологии Костромского госуниверситета Ирины Третьяковой, также сделанной по инициативе ответчика.

Елена Торубарова