«Мы растем. Плато не будет. О каком снятии ограничений может идти речь?»: Главный инфекционист Орла в интервью «ОН»

В конце декабря 2019 года появились первые сообщения об обнаружении случаев пневмонии, вызванной неизвестным возбудителем. Патоген оказался новым коронавирусом, который ранее не обнаруживался среди человеческой популяции. Уже через месяц в связи со вспышкой эпидемии ВОЗ объявила чрезвычайную ситуацию международного значения. За это время во всем мире заразились более 8,4 млн человек, число жертв превышает 450 тысяч. До настоящего дня ни одна страна не предложила лекарства, способного победить коронавирус. Над созданием вакцины трудятся ученые всего мира. Неизвестное ранее заболевание стало обрастать бесчисленным количеством домыслов и теорий: от искусственного происхождения вируса до чипирования людей через вакцинацию. "Орловские новости" обратились к главному внештатному инфекционисту Орловской области, заведующей областным гепатологическим центром городской больницы им. С.П. Боткина Виктории Адоньевой, чтобы узнать, насколько плотно вошел в нашу жизнь данный вирус и насколько быстро мы вернемся к нормальной жизни.

- Виктория Сергеевна, новая коронавирусная инфекция рождает очень много мнений и противоречивой информации. Эта болезнь уже обросла мифами и домыслами. Мы бы хотели услышать разъяснения специалиста по некоторым бытующим в обществе утверждениям по поводу этой болезни. Начнем с самого распространенного. Часто высказываются мнения о том, что опасность коронавирусной инфекции преувеличена, что на самом деле она не опаснее сезонного гриппа.

- Это не так. Вирус очень интересный. Ведет он себя не как сезонный респираторный вирус: вызывает ярко выраженный дефицит иммунной системы, действует на лимфоциты крови. То, что происходит с самых первых дней заболевания — это не пневмония, это гемофагоцитарный синдром. Наиболее страдают легкие, почки. Выстрелы могут быть в любой орган. Мы видим, как страдает печень, сердечно-сосудистая система, центральная нервная система с нарушением мозгового кровообращения, нарушением ритма сердца, Т.е это не заболевание чисто легких, это генерализованное воспаление сосудов с развитием микротромбов практически во всех органах. Поэтому требуется достаточно специфическое лечение, приходится применять терапию, чтобы сам иммунитет не уничтожил органы хозяина.

Специальных препаратов нет и исход заболевания зависит от того, насколько раньше начнется лечение, насколько раньше мы восстановим нормальный кровоток и предотвратим образование тромбов. Аналогов такого заболевания в природе нет.

- Во сколько раз летальность сезонного гриппа ниже летальности коронавируса?

- Начнем с того, что гибнут пациенты разные, иногда очень молодые, часто с сопутствующими заболеваниями: диабет, бронхиальная астма, ожирение. Мы уже стали бояться пациентов с лишним весом. Когда поступает человек за сто килограмм, мы уже понимаем, что это кандидат на интенсивную терапию и реанимацию. Они страдают хуже всего, у них более тяжелое течение. Сейчас невозможно оценить что летальнее, потому что статистика даже в разных регионах отличается. Где-то учитываются все случаи гибели пациентов, у которых был выявлен коронавирус, в ряде регионов учитывается смерть только, если развивалось тяжелое поражение респираторного тракта, а смерть пациентов, например, с онкологией списывается именно на нее, а covid-инфекция идет как сопутствующая. Должно пройти достаточно большое количество времени для того, чтобы эта статистика была хотя бы упорядоченна.

- В России процент заражаемости и смертности от коронавируса заметно ниже, чем в других странах? Действительно ли в России ведется особая статистика, как считают зарубежные специалисты?

- Проблема в учете существует. Статистика в нашей стране страдает. Во всех разделах медицины в статистике творится нечто невообразимое. Я думаю, что и здесь нет исключения из общего правила. Как я уже говорила, у нас даже в разных регионах считают по разному.

- А что на счет заразности, она также выше, чем у гриппа?

- Контагиозность у вируса очень высокая, что вызывает некоторое недоумение. Поскольку нам представляли, что это вирус перешел на человеческую популяцию от летучих мышей, но, работая уже очень много лет, я не очень хорошо понимаю, почему так быстро это произошло. На переход вируса от одного вида живых существ к другому требуется чрезвычайно большое время. Вирус должен адаптироваться, должно произойти сродство рецепторов, только тогда он начнет широко распространятся в новой популяции.

Вот, например, вирус атипичной пневмонии животного происхождения заглох на 8,5 тысячи человек, потому что ему было затруднительно переходить от человека к человеку. Здесь же скорость распространения поражает. Как вирус неблизкого нам вида так быстро мог адаптироваться к рецепторам человеческих клеток? Очень много вопросов по этому поводу возникает у всех специалистов, которые работают с вирусами. Контагиозность, конечно, высокая: к нам поступают целыми семьями. Т. е. заражение в быту, в общении с соседями, на работе — моментальные. Контакт — и уже новый случай заражения.

- Как вы считаете, каково происхождение коронавируса, может ли он быть искусственно созданным?

- Происхождение его, наверное, еще очень долго будет загадкой, пока кто-то не решится открыть правду. Этот вирус очень интересного действия, что наводит на мысль о его не совсем природном происхождении. Аналогов ему: по действию, по степени поражения до сего дня не было. Однозначно это не боевой вирус, никто его не создавал для массового поражения. Зачем выпускать вирус с такой минимальной убивающей способностью? Если бы была именно эта цель, то нужно было бы выпускать сибирскую язву или чуму. Скорее всего, это случайная утечка штамма, на котором отрабатывалась какая-то вакцина. Судя по тому, как он действует на иммунитет, какая высокая тропность к клеткам человека, это действительно лабораторный штамм. Но это только мое мнение, ничем не подтвержденное.

- Какие еще мифы вам приходилось слышать об этом вирусе?

- Да мифов сколько угодно, интернет откройте, да почитайте. Но это распространяют люди далекие от медицины и вирусологии.

- Вы слышали эту конспирологическую теорию о вакцинации и чипировании? Мол, все это хитроумный план по тотальному контролю над людьми?

- Да кому мы нужны? Вот все, что хочется возразить на эту теорию. Эту теорию продвигают люди с завышенной самооценкой. Зачем нас чипировать, если у каждого телефон в кармане лежит и любого можно прослушать и запеленговать. Мне кажется, что все это уже какие-то гипертрофированные угрозы. 

- Существуют противоречивые данные о возможности передачи коронавируса от человека к животному и наоборот. Читаешь, то кошка заразилась, то хорек. Все-таки это возможно?

- У кошек свои коронавирусы и они ими самостоятельно болеют, человеческие их не трогают абсолютно. Межвидовая передача вируса — это крайне нечастое событие. Есть отдельная группа заболеваний, которая так и называется — зооантропонозы, вот они патогенны и для человека и для животных.

 - Вспоминая первые сообщения из Китая, когда только начинала распространяться болезнь, новостные каналы показывали людей, которые падают без сознания на землю, другие бьются в конвульсиях, страшные кадры. Но у нас такого нет, к счастью. Многие думают, что страх нагоняют специально.

- То, что в люди с тяжелыми формами заболевания могут падать без сознания - это правда. Это гипоксия. Заболевание протекает скрыто, человек его не замечает. Если при обычной пневмонии человек задыхается, он не может идти, у него одышка, он серый, он вызовет врача и поедет в больницу. А пациенты с гипоксией, пока легкие совсем не замолкают, чувствуют себя неплохо, ее не замечают, только инструментальными методами можно ее зарегистрировать.

- У нас в стране этого не происходит, потому что мы уже были подготовлены к приходу вируса?

- Да, мы вошли в эпидемию намного позже, мы уже многое видели и старались раньше госпитализировать. Но к такому невозможно полностью подготовиться. И сейчас, если такие тяжелые случаи и происходят, то либо по недомыслию самих пациентов, которые несвоевременно обращаются за помощью, либо потому что все больницы переполнены. 

Я думаю, что это послужит большим уроком для всех стран, в том числе и нашей. Это расплата за пренебрежительное отношение к медицине и в частности к инфекционной службе, к службе медицины катастроф, которые должны все это предотвращать. То, что было создано в советское время, все было развалено, инфекционные койки минимализировали до невозможности. Примеры: наша Глазуновка, где даже сантехнику своровали из боксов, поэтому мы не можем пользоваться этими койками; наш полуразваленный корпус, который абсолютно не приспособлен к приему такого огромного количества пациентов.

Я буду неприятно удивлена, если регионы, переживающие максимальную заболеваемость, не извлекут из этого урок. Это будут людские потери в будущем. У нас еще более-менее неплохая ситуация с инфекционистами, а у соседей нет врачей. В инфекцию никого не загонишь, потому что это очень сложная работа, сопряженная с высоким риском. А там, где дефицит инфекционистов, там заражаются медицинские работники, которые не умеют работать с такими опасными больными.

- Мутирует ли данный вирус? Я читала, что в мире уже шесть разновидностей данного вируса. На что это влияет?

- Да, в марте была информация о том, что уже есть шесть субтипов вирусов. Выделяют два европейских, которые циркулируют и в России. Повышается их контагиозность и адаптивность к человеческому организму, т.е их сложнее сдерживать. Вирусы очень быстро мутируют. Коронавирус достаточно примитивен по структуре, а значит он быстрее размножается и мутирует - это его защитный механизм выживания. Он еще будет много раз мутировать. Поэтому никогда не будет какой-то одной стабильной вакцины.

- Российские ученые, как и во всем мире работают над созданием вакцины. Уже называются конкретные сроки, чуть ли ни в ближайшие пару месяцев будет готова. Как вам кажется, удастся ли получить реально действующее лекарство так быстро?

- Очень осторожно отношусь к таким заявлениям. Я знаю, что хорошая вакцина делается от пяти до десяти лет. А то, что сделано за два-три месяца, вызывает лично у меня большие опасения относительно эффективности и безопасности. Я работаю с вирусами последние 20 лет и понимаю, что утверждение о том, что появится какая-то универсальная вакцина, которая всех защитит, все это очень далеко от истины. Скорее всего, придется штаммы вакцины постоянно обновлять.

- Существуют ли препараты, которые показали свою эффективность против коронавируса? Какими препаратами лечат в орловских больницах?

- Мы выполняем полностью наш российский протокол. Хорошую эффективность мы видим от Плаквенила, от Мефлохина — противомалярийная группа препаратов. Тяжелые пневмонии лечим препаратами, которые подавляют повышенный иммунный ответ. После этого назначаем антибиотики. Ну и антитромбозные препараты.

- Является ли эффективным способом лечения переливание плазмы пациентов, переболевших коронавирусом? На сколько широко этот метод применяется?

- Мне этот метод лечения не нравится. Я считаю, что переливание некарантинизированной плазмы, которая не прошла повторный тест на наличие ВИЧ, гепатитов, это неразумно. Клинический эффект еще очень сомнительный, он еще не подтвержден, а вот риск заражения гепатитами велик. В России да, но в Орловской области этот метод не применяется вообще и даже не рассматривался для лечения.

- Есть еще такое утверждение, что данный вирус не является термостойким и погибает при температуре 27 градусов. Можно ли говорить о том, что в жаркую погоду распространение заболевания замедлится?

- Распространение вируса во всех экваториальных странах это опровергает. В Южной Америке, где запредельные температуры, ничего не останавливает вирус, и на сегодня там наибольший в мире рост заболеваемости.

- Что вы думаете о такой версии, что курильщики менее подвержены вирусу, мол среди заболевших таких мало?

- Да, было такое популяционное исследование в Китае. Сингапур, Япония, Европа публиковали данные о том, что курильщиков среди заболевших от 1,7 до 2,4%. Надо сказать, что и у нас в отделениях не возникает вопросов, где покурить. Только один пациент курит. Я думаю, что курильщики уже все свои рецепторы убили, и за «лысые» клетки зацепиться тяжело. И, кстати, среди наших сотрудников и моих знакомых, которые заболели коронавирусом, курильщиков нет.

- Но это, конечно, не причина советовать начинать курить.

- Безусловно, курить начинать я не советую, это всего лишь мое мнение.

- Можно ли утверждать, что дети менее восприимчивыми к инфекции?

- Наверное, нет. Скорее всего, дети являются переносчиками. Все эпидемии начинаются с этой категории. Самая опасная группа — это дети от 2-х до 7 лет. Они тоже подвержены этой болезни, просто болеют легче. Наверное, потому что иммунитет незрелый. Хотя и дети болеют тяжело. В нашей больнице не бессимптомные лежат. Да, они без тяжелого поражения легких, но у них высокая температура, и дети ее не очень хорошо переносят.

- В России введены ограничения, чтобы сдерживать распространение вируса, а в Беларуси, например, нет. Но они не бьют мировые рекорды по заболеваемости. Как вы это прокомментируете?

- Сейчас сложно оценить что-то в цифрах. Абсолютное количество заболевших — это не показатель. Страны разные по численности населения, всегда показательны цифры по смертности, заболеваемости на 100 тысяч населения. Такую статистику только начали проводить. Когда проведут, тогда будем оценивать. У нас в Орловской области около 500 заболевших на 100 тысяч населения — и это уже эпидемия. А мы продолжаем расти. О какой стабилизации, о каком снятии ограничений может идти речь? Мы за неделю, открыв 232 койки, их заложили тяжелыми двусторонними пневмониями. Это стабилизация? И смертность у нас в регионе не низкая, уже около 40 человек.

- Т.е пика еще не было? А как же плато?

- Мы растем. Плато не будет. При воздушно-капельных инфекциях, когда говорят «плато» - это вызывает некоторое удивление, особенно, когда это говорят эпидемиологи и инфекционисты. В такого рода инфекциях бывает только рост и снижение.

- Вирусологи утверждают, что ослабить карантинные меры можно будет после того, как в стране переболеют 30% населения.

- Да, так всегда бывает. Когда создастся коллективный иммунитет, передача вируса от человека к человеку замедлится, после этого начнется такое же быстрое снижение.

- Т.е. повторно заразится человек не может?

- Еще никто не знает. У нас было пять случаев повторной госпитализации. Люди были выписаны с двумя отрицательными анализами и ни с кем после выписки не контактировали, но через неделю поступили с положительным анализом. Но мы расцениваем это не как повторное заражение, а как реактивацию, т.е. просто вирус скрылся на какое-то время и вновь вышел.

- Насколько тяжелые пациенты в вашем отделении (больница им. Боткина, 17 июня, прим автора)? Или у вас легких нет?

- Есть средне-тяжелые, есть тяжелые и крайне-тяжелые. Крайне-тяжелых сейчас восемь: четверо на ИВЛ, четверо дышат масками, мы пытаемся их раздышать. Двое за ночь умерли.

- Умерли пожилые?

- Одному 31 год — бронхиальный астматик, вторая пожилая женщина с онкологческим заболеванием.

- А те, кто находятся на ИВЛ, какой процент из них выживает?

- ИВЛ — это крайняя мера, с них снять сложно живыми. У всех центров по-разному, та же Коммунарка снимает 13%, у нас пока статистика 50%. Но мы стараемся пациентов не доводить до ИВЛ. Последние 10 дней у нас пошли интубации, до этого два месяца мы никого на ИВЛ не переводили. Но после вспышки в областной больнице, когда к нам привезли тяжелейших пациентов со своей патологией, эта категория больных нам, конечно, очень затруднила работу.

Существуют еще и случаи позднего обращения. Многие сидят дома неделю-две, пытаются своими способами лечиться, а тут важна скорость. Чем раньше пациент обращается, тем выше шансы на жизнь. В таких запущенных случаях на наши эффективные препараты легкие уже не отвечают.

- А после такого тяжелого течения болезни здоровье пациентов восстанавливается?

- Это еще только предстоит определить, еще мало времени прошло, но со здоровьем уже точно хорошо не будет, потому что фиброз. Очень большое количество рубцов в легких после такого воспаления, рубцы не рассасываются. Конечно, у таких пациентов дыхательная недостаточность будет.

- Справляется ли региональное здравоохранение с эпидемией, как вы оцениваете?

- Если продолжится рост, лечить будет некому. Можно развернуть бесконечное число коек, но кровати еще никого не вылечили. Лечат врачи, но они и сами заболевают и выбывают из строя. Врачи уже работают на пределе сил. Мы, инфекционисты в этом живем уже три месяца, привлеченные специалисты работают месяц, их привлекли как пошел рост, но и у них уже нет сил. У нас сотрудники в обморок падают, потому что в такую жару в средствах защиты работать очень тяжело. Сколько они еще выдержат, я не знаю.

- Какие еще проблемы испытывает региональная медицина в связи с распространением вируса?

- Не оказывается помощь практически ни по одному профилю, потому что все больницы работают на ковид. Лечить людей от остальных заболеваний некому и негде. Люди продолжают гибнуть от инсульта, инфаркта, онкологии. У нас очень много погибших от цирроза, я гепатолог и знаю это.

- Можно ли говорить о том, что из-за того, что пожилых людей обязали самоизолироваться, среди этой группы меньше смертей, чем могло было быть?

- Они не закрыты, где вы это видели? На Пасху бабушки совершенно спокойно шли святить куличи. После этого у нас был очень большой наплыв. После того, как пожилые массово выходят на улицу, они потом все лежат у нас на койках.

- Скоро в стране будет проходить голосование по поправкам в Конституцию. Как вы считаете, будет ли прирост после этого?

- Обязательно будет. Но класть нам уже некуда. У меня осталось 20 коек, и я сегодня закрою больницу. Семашко уже закрыта, тубдиспансер тоже. Пусть голосует, кто хочет, но в городе больше коек нет.

- А сколько больных к вам поступает за сутки?

- Недавно было по 30-35 человек. А выписываются по пять-семь пока и то не каждый день.

- Сколько длится их лечение, две недели?

- Две недели — это несбыточные мечты. В среднем три недели, это долгий процесс. 

- Маски, которые мы носим, которые шьют наши предприятия легкой промышленности — это же все бутафория, которая спасает только от штрафа?

- Вы имеете в виду тряпичные? Ну на час, наверное, хватит. Они берегут от прикосновений к лицу, такой психологический барьер. Тем, кто болен, она нужна. Если он закашляет, то какое-то механическое препятствие на пути вируса, конечно, будет. С этой точки зрения целесообразно.

- Как коронавирус повлияет на нашу дальнейшую жизнь? Сможет ли все вернуться в прежнее русло или вирус теперь с нами навсегда?

- Мы к исходной ситуации уже не вернемся: будут какие-то ограничения, мы будем жить в постоянном риске. Вирус хорошо прижился, он прекрасно передается. Ему что надо? Просто не умереть, а судя по скорости распространения, человек его вполне устраивает. По законам вирусологии он должен снизить свою вирулентность, опасность для организма. Потому что у него нет цели убить, а лишь использовать человека как кормушку и средство размножения. Будем надеяться, что он станет менее тяжелым, но он будет с нами. Мир уже не будет прежним.

Беседовала Ольга Каштенкова