«Подпись похожа, но точно не скажу» В суде по делу Доброхвалова допросили понятых

В Орловском районном суде продолжается процесс по громкому делу майора ОБЭП Павла Доброхвалова, обвиняемого в получении взятки в 1,7 млн рублей за прекращение уголовных дел против предпринимателя Владимира Тильмана. 4 декабря в суде был допрошен сотрудник областного управления антикоррупционного ведомства, а также двое понятных, один из которых не смог вспомнить о том, допрашивал ли его следователь, несмотря на наличие протокола допроса. Суд принял решение вызвать на следующее заседание следователя отдела особо важных дел Герасименко, чтобы проверить его на возможную фальсификацию документов. За заседанием наблюдал корреспондент «Орловских новостей».

Очередной день слушаний начался с допроса сотрудника отдела особо важных дел областного БЭП и ПК Владимира Гончарова. Он сразу же пояснил суду, что Доброхвалова и его подчиненного Дмитрия Борисова знает. Они находились в служебных отношений. Что касается потерпевшего Тильмана, то его свидетель знает лишь, «как человека, но лично с ним не знаком.

Первый вопрос стороны гособвинения касался того, знает ли Гончаров Олега Костарева, того самого, по чьим заявлениям ранее в отношении Тильмана возбуждались уголовные дела, а затем были признаны незаконными в Генеральной прокуратуре и прекращены. Гончаров рассказал, что эта фамилия ему известна. В 2010 году он рассматривал его заявление, однако подписал отказной. Тогда прокурор задал вопрос о том, знаком ли свидетелю г-н Черноштан, тот самый, который, по версии следствия, вел переговоры от имени Тильмана с Доброхваловым и Борисовым и у которого последние просили 4 миллиона рублей. Свидетель ответил, что с Черноштаном знаком по тем же обстоятельствам, что и с Костаревым. Правда, потом поправился и сказал, что на самом деле Черноштан приятель его брата. «Он звонил мне, интересовался о ходе дела, просил дать чей-то номер телефона», - отметил Гончаров. Это заявление возмутило гособвинителя.

- А на каком, собственно, основании вы предоставляли человеку служебную информацию? – поинтересовался прокурор Сергей Теслов.

- Ну, я такой человек, - замялся свидетель. – Если мне звонят…К тому же он с моим братом знаком. Я знал, что у него проблемы в семье, он развелся, проблемы в бизнесе…

Гончаров рассказал, что в мае 2016 года, то есть за два месяца до задержания Доброхвалова и Борисова в парке отдыха Горки, ему позвонил Черноштан и рассказал, что он со своим партнером обратились в УМВД по городу Орлу с заявлением по компании «Рипо». «Он попросил меня уточнить, кому мы могли отписать данный материал, - рассказал Гончаров, и добавил: «В этом нет ничего противозаконного». После этого звонка, Гончаров набрал мобильный номер Доброхвалова и уточнил, кто принимает решение по данному вопросу. Доброхвалов сказал, что материал вроде бы у них в отделе, но он его еще не смотрел. «А через несколько дней он сказал, что отписал его Дмитрию Борисову», - сказал свидетель. Еще через некоторое время он позвонил Борисову и тут подтвердил, что материал у него, но он тоже его еще не изучал. Борисов также сказал, что находится на ОРМ, но если Гончаров хочет, он может подъехать на Наугорку, чтобы переговорить лично. Гончаров поехал.

- А какова была цель вашей встречи? – поинтересовался гособвинитель.

- Я попросил сотрудника, чтобы он принял законное и обоснованное решение, - ответил сотрудник областного БЭПа.

- А какое вы к этому имели отношение?

- Меня попросил Черноштан. Дмитрия [Борисова] я знаю, как хорошего сотрудника.

Гособвинитель все равно не понял, почему Гончаров принял решение совершить ряд этих действий и встретиться с подсудимым.

- Я знаю, что у Черноштана были проблемы. И просто решил помочь, - просто ответил полицейский. Затем зачем-то добавил: - Никаких денег мне никто не предлагал. Речь об этом вообще не шла.

Впрочем, речь об этом не шла и на допросе Гончарова. Его об этом никто не спрашивал.

- Так, а что вам Черноштан вообще сказал, когда звонил? – поинтересовался прокурор.

- Найдется ли сотрудник, который примет законное решение, - ответил свидетель.

- А для чего он честного-то искал? – переспросил прокурор.

- Он говорил, что у Костарева много знакомых в правоохранительных органах, и они могут принять нужное для него решение.

Прокурора этот ответ удовлетворил и он попросил рассказать, что было дальше. По словам Гончарова, при встрече с Борисовым он поинтересовался у последнего, может ли он дать Черноштану его телефон. Тот согласился. Напомним, что, по версии обвинения, Борисов вышел на Черноштана и предложил за 4 миллиона рублей решить проблемы Тильмана. При этом полицейские часто прикрывались якобы знакомством с прокурором области Иваном Полуэктовым. Однако, по версии следствия, сам прокурор об этом ничего не знал.

- Известно ли вам, знакомы ли были Доброхвалов и Борисов с прокурором области? – спросил гособвинитель.

- Мне об этом ничего не известно, - ответил свидетель, и, после уточняющих вопросов от Доброхвалова, покинул зал судебного заседания.

Следующим в суд вызвали монтажника Владимира Куприна, который был понятым в тот момент, когда ФСБ проводила ОРМ и, в частности, готовила «куклу» для «взятки», которую Тильман должен был передать Доброхвалову и Борисову. Свидетель долго не мог вспомнить обстоятельств своего участия в ОРМ, ссылаясь «на свойства памяти». Однако когда ему зачитали его протокол допроса, а также предложили удостовериться, его ли подписи стоят в оперативных документах, свидетель все подтвердил.

После короткого перерыва суд вызвал второго понятного Сергея Ляскина. Участников процесса он не знал. Мужчина оказался знакомым одного из сотрудников областного УФСБ, однако в ОРМ участвовал не по его протекции. Свидетель отметил, что хотя время от времени и принимает участие в качестве понятого УМВД, но все это происходит совершенно спонтанно, тем более, что это «гражданский долг». 14 июля он шел в кафе на Ленинскую, и, когда проходил мимо Дворца спорта, к нему подошел человек, представившийся сотрудником ФСБ и предъявивший удостоверение. Ляскин с радостью согласился поучаствовать. «Надо помогать», - прямо объявил он. И пошел в ФСБ. Рассказав, как что было в кабинете управления, к середине заседания, он вдруг объявил:

- Ваша честь, честно говоря, я знаком с Доброхваловым!

Оказалось, что они знакомы через общих друзей. «Я хорошо к нему отношусь», - признался свидетель. Впрочем, о том, что Доброхвалов сидит уже почти полтора года Ляскин узнал только сегодня. Гособвинитель поинтересовался у свидетеля, допрашивал ли его следователь СК, на что Ляскин ответил утвердительно: нет. Тогда Доброхвалов попросил суд ознакомить понятого с оперативными документами, а также протоколом его допроса. И тут началась череда казусов.

Председательствующая Ираида Емельянова позвала свидетеля к себе и стала показывать ему листы оперативных материалов ОРМ, в котором, со слов Ляскина, он участвовал.

- Это ваша подпись? – поинтересовалась судья.

- Похожа, - ответил свидетель.

- А вот эта ваша? – перевернула судья следующую страницу

- Похожа, - ответ был неизменным.

Это продолжалось еще страниц десять. После чего стало видно, что терпение председательствующей подходит к концу.

- Вы мне можете четко сказать, эта подпись ваша или «похожа»?

- Похожа на мою, - ответил свидетель.

Тогда судья пошла другим путем.

- В вашем присутствии на копиях купюр вы ставили подписи?

- Да.

- Вы видели эти купюры?

- Да. Их было очень много.

- А вот ваша подпись в протоколе допроса стоит. Вас следователь отдела по расследованию особо важных дел СУ СК Герасименко допрашивал?

- Не помню такого, - заявил свидетель. – Вообще.

Тогда председательствующая попыталась уточнить, этого вообще не было или свидетель этого не помнит.

- Ну, если я расписался, значит – сам не знаю, что. Наверно, не помню.

- А почему тогда вы постоянно добавляете, что подпись «похожа»?

- Потому что я уже не помню.

Тогда судья зачитала Ляскину протокол его допроса и поинтересовалась, давал ли он такие показания и был ли, собственно, допрос.

- Скорее всего, меня допрашивали, - вздохнул свидетель.

Но так просто его отпускать не хотели. Адвокаты обвиняемых поинтересовались, как, в этом случае, свидетеля вызывали на допрос: звонком, повесткой? Ответить на этот вопрос свидетель не смог. Тогда адвокаты попросили суд запросить в Следственном комитете пропускные документы, а также вызвать на допрос следователя Герасименко. «В истории не могу припомнить случая, чтобы следователь в суде сказал, что подделывал протоколы», - сказала адвокат Жанна Есипова, попросив суд ограничиться лишь квитками пропусков. Однако суд постановил ограничиться лишь допросом Герасименко.

Денис Волин