«Тот «железный занавес» – это марлевая занавесочка»: Виктор Панков о новой экономической реальности России и изоляции СССР

После 24 февраля, как отмечают многие эксперты и аналитики, жизнь в России изменилась на до и после. После того, как страны Запада начали вводить против РФ экономические санкции, а зарубежные компании массово покидать российский рынок – многие начали говорить об изоляции и вспоминать СССР.  Член Союза дизайнеров России, преподаватель орловского художественного училища и известный в Орловской области гражданский активист Виктор Панков хорошо помнит то время, когда джинсы Levi’s приходилось покупать с рук у фарцовщиков, а японские магнитофоны – были небывалой роскошью. «Орловские новости» поговорили с Панковым о тех временах и о возможных аналогиях с ближайшим будущим.  

– Виктор, сегодня сложно не столкнуться с разговорами о временах СССР. Некоторые даже шутят, что, дескать, в скором времени лозунг «Выбирай советское!» снова вернется в обиход, с поправкой — «выбирай российское!». Вы пожили в СССР. Расскажите, что советское можно было выбрать советским гражданам?

– Сравнивать эти два времени на самом деле очень трудно, по той причине, что тотальный дефицит, однообразие товаров и бедность ассортимента тогда не обрушились на страну вдруг, а длились годами. 

Легкая промышленность и товары народного потребления, как их тогда называли, всегда были нацелены на то, чтобы победить нехватку товаров. Кстати, физически дефицит, может, и был побежден: магазины не были пустыми совсем, как сейчас могут думать молодые люди, но то, что там лежало - давало людям возможность не чувствовать себя совсем уж нищими или уцелевшими от только что закончившейся войны. Дефицита равного голоду и разрухе не было. Но в сравнении с тем, что происходит сегодня, тот «железный занавес» – это марлевая занавесочка. 

Мир слишком долго жил в мире, в сытости, слишком долго воспринимал некоторое отставание как упадок и нищету. Нам еще вчера казалось, что изобилие практически достигнуто. И даже если мы не заметим резкого падения импорта, потому что русские люди всегда найдут, как пронести через проходную тонну-другую сахара, то это все равно скажется на цене. Сравнивать трудно, ведь тогда мы это переносили как естественные издержки нашего строя. А вот сейчас мы не знаем, что будет, и это вносит ноту неосознанной и смутной тревоги. В такой ситуации [точная цитата собеседника здесь изменена, так как может быть расценена как нарушение пресловутого закона о “фейках” – мы вынуждены ее изменить – прим.ред. ] всегда проигрывают все.

– Если советские люди в принципе были отрезаны от западного мира — банально не пили кока-колу, не ели в Макдональдс, не имели современной западной бытовой техники, то современные россияне — как говорится, благами цивилизации пользовались в полной мере. Начиная от еды и напитков и заканчивая айфонами, автомобилями, стиральными машинками, телевизорами и одеждой. О чем вы в принципе и говорите выше. Как считаете, тяжело будет отказаться от всего этого, если все же самый худший сценарий начнет сбываться? Как много времени потребуется людям, чтобы принять новую реальность? Сходить к “Дяде Ване”, выражаясь словами спикера Госдумы, а не в привычный уже Мак.

– Мне кажется, что люди реально подсели на это. Конечно, Макдональдс – классический пример того вредненького, что мы любим. Он заточен на вкусовой зависимости, поэтому людям спрыгнуть с него по доброй воле очень трудно, как с сигарет или алкоголя. Я лишь надеюсь, что это позволит приподняться нашим кофейням. Мы не какая-нибудь страна севера, которая питалась оттаявшими останками или костями, мы спокойно можем выращивать все кроме самых тропических растений. Для тех, кто активен и предприимчив, это шанс.

Насчет одежды труднее: у нас есть талантливые модельеры, дома моды, но, когда привозят вагоны, сшитой в Турции одежды по абсолютно некусачей цене, люди это покупают. Перейти на марлевку и б/у ткани от матрасов можно, но такая альтернатива возможна на один сезон. Никто добровольно на некачественную одежду не пересядет, все будут искать возможность найти хороший вариант. Что касается техники, у нас очень большой рынок перепродаж, может быть, у нас в этом смысле приподнимется индустрия. А по телефонам, я лично с удовольствием перейду на кнопочный. Вот эту сферу я могу отнести к рубрике «нет худа без добра». 

Но от того, что по телевизору говорят, что отсутствие санкций пойдет нам на пользу, я вхожу в ступор. Как может это быть хорошо, если вчера было нормой то, что сегодня под запретом? Это очень нездоровый сбой в мирной жизни граждан. Есть цитата у Шукшина: «Не жили хорошо и нечего начинать». Мы сейчас приходим к этому. Если бы мы не начинали, то может быть, и прокатило бы. Мы были бы такими же счастливыми туземцами.

– Импортозамещение способно создать для жителей комфортные условия, чтобы они не чувствовали изоляционные санкции?

– Способно. Я скажу больше - если бы наше государство было таким умным, каким хочет выглядеть сейчас, то создало бы такую экономику, чтобы мы не подсели бы ни на нефть, ни на газ, ни на импорт. Все, что они хотят построить сейчас, нужно было сделать давно. И тогда вообще никому бы в голову не пришло что-то у нас отжимать и доказывать нам что-то. К этому времени при наших ресурсах, при наших специалистах, при наших ученых, мы могли бы все это иметь. Почему мы, когда у нас было мирное время, пустили все на самотек? Хочется верить, что если нынешний кризис как-то кончится и не перейдет в какую-то хроническую стадию, то все облегченно вздохнут, и все вернется на круги своя.

– Многие сейчас радуются тому, что так называемые «либеральные СМИ» закрываются, журналисты покидают Россию, на их место приходят государственные издания. Вспоминая разговоры с людьми, жившими в СССР, и перечитывая русскую литературу, на ум приходят свидетельства того, как люди украдкой слушали западную музыку на самодельных приемниках, читали самиздат и пытались настроиться на радиоволны тех самых «либеральных СМИ». Вы относитесь к числу тех людей?

– Конечно. Скажу честно, я, в основном, любил программы, которые подавались как концерт по заявкам. Но тем не менее передачи радиостанций, которые раз в неделю давали концерт поп-музыки, я слушал, потому что у нас был именно тотальный информационный голод по «той» музыке. У нас за все время существования СССР только одна песня The Beatles была издана на пластинке, и то ее стыдливо закамуфлировали, как могли. На этикетке было написано: песня «Девушка», муз. и сл. народные, исп. квартет «Битлс». Это все равно, что назвать легендарную рок-группу вокально-инструментальным ансамблем.  А на самом деле это был подвиг и маленький бунтик на корабле музыкальных редакторов. Ибо здесь был занавес, и очень надежный. 

И это, конечно, плохо, потому что любое ограничение информации – это демонстрация недоверия народу. А оно возникает только у той власти, которая не очень уверенно себя чувствует. Потому что если она уверена, что все делает правильно и честно, то зачем что-то отсекать? Мы сами будем любить Родину и без какой-то изоляции.

_{Этикетка единственной изданной в СССР пластинки с песней рок-группы The Beatles} 

– Вы уже ощутили на себе западные санкции или продолжаете жить обычной жизнью?

– Ощущаю, но пока не вполной мере. Я думаю, что еще рано. Лекарства и витамины пока не истощились, их не сметают с полок, как сахар. Это же не так дешево, чтобы сметать. Но дергаться я просто отказываюсь.

– Когда все изменится или все останется по-прежнему, как считаете?

– Наверное, меняться жизнь будет, но мне все труднее верить, что это будет на моем веку. Я уже стараюсь к этому относиться трезво. Сейчас я понимаю, что будущее уже не очень абстрактное. За годы своей жизни я понял, как быстро происходит плохое, и как долго произрастает хорошее. И чем хуже что-то плохое, тем больше времени нужно на то, чтобы все вновь стало хорошим. А тем более, чтобы стало лучше, чем было.

– Сможем ли мы теперь жить как прежде?

– Вообще, мы всегда живем не так, как прежде, просто мы не замечаем этого. Я, например, никогда не думал, что доживу до того момента, когда у одной семьи будет несколько машин. Меняется-то все, но прогресс должен быть разумным. То, что сейчас люди меняют айфоны раз в два года – это ненормально, ведь это всего лишь средство связи. Поэтому я не знаю, доживу ли я до того, когда вдруг резко станет лучше, чем сейчас. Остается только надеяться и ждать.

Поэтому «в завершение нашей беседы», как в те времена, о которых мы говорили, я пустил бы песню Александры Пахмутовой «Надежда» в исполнении Анны Герман.

Беседовала Ирина Кабанова