«Я вижу как лицо города стирается и блекнет»: интервью с Ильей Кушелевым о его новой книге и градозащитной деятельности

- Илья Евгеньевич, расскажите поподробнее, о чем эта книга, что подвигло вас ее написать?
 
- Это не просто книга об архитектуре города Орла, отдельных его зданий, сооружений и даже целых улиц. Хотя все это там есть. Основной  целью было смоделировать образ города в целом, то есть увидеть его как единое произведение архитектурного искусства, как целостный художественный градостроительный объект. А сделать это возможно только последовательно изучая историю формирования этого образа. Поэтому, разумеется, видение его возникло не одномоментно - это происходило на протяжении многих лет. Нужно было гулять по городу, смотреть его, разглядывать с разных точек, с разных ракурсов, нужно было вдоль и поперёк исходить весь город и изучить его в натуре. В науке это называется «полевыми исследованиями». Затем надо было раскрыть архивные материалы, начиная от фотографий, многие из которых известны, многие - нет. И в ходе исследования было очень много нового открыто. Речь идёт именно об иконографическом, изобразительном материале, который помогал поэтапно воссоздавать образ Орла. Этот образ естественно складывался в ходе его истории. Выявить закономерности, которые объективно его формируют, законы, по которым существует город как произведение градостроительного искусства,  для того чтобы руководствоваться ими в дальнейшем, опираться на них при новой хозяйственно-строительной деятельности  - это основная цель, которую я ставил перед собой при написании этой книги. А задач было гораздо больше. Итог же моей книги - это программа историко-культурного зонирования, создание заповедных территорий в центре города. Речь идёт об историко-архитектурной резервации. Это термин С.И. Фёдорова, который я встретил в документах – не в опубликованных его книгах. У нас некоторые политики, в частности Михаил Васильевич Вдовин, боятся «стеклянных колпаков», но это их понимание, далекое от действительности. Выдающиеся деятели культуры, Сергей Иванович Фёдоров, Дмитрий Сергеевич Лихачёв - в 42 письме из «Писем о добром и прекрасном» - говорили об орловском заповеднике, об уникальной атмосфере старого города, историческом его образе, который необходимо законсервировать. И это уже вполне прикладная, практическая цель, которая была стимулом к созданию моего исследования именно в таком ракурсе, именно в таком ключе.
 
- Какой посыл этой книги общественности, может быть, даже чиновникам, и связана ли публикация книги с вашей градозащитной деятельностью?
 
- Безусловно, исследование связано с моим градозащитным опытом. Более того, именно в ходе  градозащитной работы была добыта значительная часть материала, который собирался годами и потом был использован и включен в книгу. Я вижу, как уничтожается город - уникальный, оригинальный, неповторимый, единственный, со своим лицом. Как у каждого человека - своё лицо, не похожее ни на какие другие, так и у города есть свое лицо. Я вижу, как оно стирается, как оно блекнет, как оно уродуется. Поэтому такая книга необходима именно сейчас. Это интуитивное ощущение, оно не придумано, оно подсказано  жизнью. Нужно, наконец, объяснить людям, как обращаться с историческим городом, и конечно же эта книга адресована и чиновникам. Но вопрос в том, будут ли они ее читать! Тот, кто поумнее, чей культурный уровень выше, возможно, и будет, и уже, наверное, читает.  У меня с этим связана одна полуанекдотическая ситуация. Позвонили мне из одного департамента и попросили изложить мое видение историко-культурного зонирования в центре города Орла. В ответ на это я рассказал, что вышла книга, в которой все это сформулировано на научном языке с объяснениями и обоснованиями.   Думаю, что это просто долг департамента, который занимается развитием территорий, познакомиться с книгой. Вряд ли её приобретение может быть для них проблемой - в Доме Книги она продаётся свободно.

- Какие основные этапы в своей градозащитной деятельности, которые повлияли на написание книги, вы можете выделить?
 
- В моей градозащитной биографии я могу выделить несколько ключевых событий, которые сыграли важную роль в рождении этой книги. Первое – это 2010 год, декабрь месяц, когда мы с моим студентом в  музыкальном училище Алёшей Васильевым прошлись по городу Орлу и сделали то, что называется «ландшафтной инвентаризацией». Мы отфотографировали все старинные здания, а это более сотни объектов. Нужно было познать город, понять, чем мы обладаем, получить представление о сохранившемся историческом градостроительном фонде, дать ему эстетическую оценку. Затем список  с приложенными фотографиями я отправил в Государственный институт искусствознания, где на заседании сектора архитектуры и монументального искусства под председательством выдающегося отечественного ученого Георгия Константиновича Смирнова эти здания были рассмотрены, в большей их части (некоторые, конечно, были отсеяны) усмотрены признаки объектов культурного наследия, и они рекомендованы к постановке на государственную охрану.
 
Следующий этап -  2013 год. История с домом по Гостиной,1 стала действительно значительной вехой в орловском градозащитном движении. То противостояние, которое тогда возникло, побудило меня идти в архив и искать документы. И вот, занимаясь поиском информации по истории восстановления Гостиной, 1 после войны, я обнаружил огромное количество интереснейшего материала по послевоенному восстановлению города Орла, начиная с 1943 года. Многое из того, что я нашёл тогда, было отражено в цикле статей «Путь Орла» в «Орловской городской газете». Анализ архивных документов позволил обнаружить ставшую роковой для памятника ошибку краеведа К.А. Седойкиной и доказательно установить, что «дом Селивёрстова», был запроектирован Тибо-Бриньолем на соседнем участке, проект этот не был осуществлён полностью, а охраняемого в наше время памятника он вообще никак не коснулся. Результаты этих исследований с полным документальным обоснованием и иллюстрациями  нашли своё место в моей книге.
 
Далее был 2014 год. Два больших дела было сделано - это участие в качестве, можно сказать, внештатного сотрудника на общественных началах в работе архитектурной команды Петербургского института проектирования городов «ЭНКО», который является преемником Ленгипрогора, по корректировке Генерального плана города Орла. Материалы, подготовленные мной для  историко-культурного тома, я тоже включил в книгу: схемы, планы, чертежи, обоснования. Кроме того, в 2014 году был снят любительский фильм «Город у черты» - его можно посмотреть на Ютубе. Несмотря на всё его несовершенство, в нём впервые сформулирована главная идея - концепция исторического города Орла как целого, пространственная концепция, видение города как единого произведения искусства.
 
В 2015 году я стал готовить справки на постановку отдельных зданий на государственную охрану. Они тоже потом вписались в текст книги. Тогда же сделано исследование застройки Карачевской улицы.  По совету В.А. Ливцова и М.А. Комовой в 2016 году я поступил по профилю «Историко-культурная деятельность» в Калужский госуниверситет им. К.Э. Циолковского, защитил магистерскую диссертацию, которая и была переработана в книгу, замысел которой и основной текстовый блок возникли в 2018 году. В годы учения в Калуге я трижды ездил в РГИА – Российский государственный исторический архив в Петербурге, - где были сделаны главные находки, впервые публикуемые на страницах этого издания. Впервые в научном поле открыт город Орёл XVIII века – архитектурная графика его первых архитекторов, А.П. Клавера и Ф.И. Петонди, позволила практически полностью воссоздать картину исторического центра на рубеже XVIII-XIX вв.

 
- Как вас вообще занесло на эту стезю и, почему для вас так важна градозащитная деятельность?
 
- Тут уж действительно «занесло», потому что не мы это себе выдумываем, а это идёт откуда-то изнутри и жизнь сама направляет в это русло. Орловская старина меня заинтересовала в отроческом возрасте,  лет в 13-14, тогда я впервые познакомился с книгой С.И. Фёдорова - «Архитектурные образы Орловщины» и другой замечательной книгой, В. Г. Емельянова - «Улицы города Орла. История названий. Справочник». Мне даже посчастливилось встретиться с автором, побывать у Виктора Георгиевича в гостях и пить чай с ним и его супругой. Сейчас я понимаю, что книга, так скромно названная «справочником», - это большое научное исследование. Именно с этих книг началось для меня вхождение в орловское краеведение. А потом я заинтересовался историей Успенского мужского монастыря и пришёл не куда-нибудь, а сразу в Госархив! Там я встретил В.М. Неделина, который отвёл меня в ВООПИиК и познакомил  с  В. А. Ливцовым. Будучи школьником, я на летних каникулах стал приходить в ВООПИиК  почти каждый день, подходил ко всем, интересовался всем. Только сейчас я понимаю, что тогда я был свидетелем совершенно уникальных событий в истории нашего города, нашей науки краеведческой: на моих глазах происходило возрождение Успенского мужского монастыря, которое вытянул на своих плечах Ливцов, затем мы вместе запускали процесс восстановления Христорождественского женского; приходя в ВООПИиК, я наблюдал за работой В.М. Неделина и видел, как  рождались его уникальные открытия, в которых он проявился как учёный-историк, исследователь, художник-график, архитектор - реставратор. Его реконструкции орловского Кремля, орловской деревянной архитектуры XVI –XVII  веков уникальны. Это не просто картинки, это - научные открытия. Тогда же я познакомился с Ю.В. Семеняко – человеком с удивительным чувством юмора, ироничным, насмешливым, который на многое смотрел с улыбкой: даже если он говорил о проблемах, то почти всегда – сквозь своеобразную тонкую иронию.

Но потом я всё-таки решил, что буду заниматься музыкой. Закончил Консерваторию. Тогда архитектура меня безумно влекла, но у меня нет от природы дара рисования – вот не дал Бог, а архитектор должен быть хорошим рисовальщиком. И лишь спустя годы я вернулся к своему юношескому увлечению архитектурным краеведением. Для этого был повод. В том же 2010 году, только весной, в апреле, я увидел в интернете фотографию дома № 28 по ул. Гагарина, которую разместил В.В. Глущенко, Царствие ему Небесное – замечательный, удивительный был человек, ему я многим обязан – с информацией, что дом готовится к сносу. Я загорелся желанием спасти этот дом. В связи с этим было возобновлено наше общение с В.А. Ливцовым, он поднял документы, были написаны письма, и дом, как видите, до сих пор цел и находится в приемлемом состоянии. За это надо благодарить тогдашнего мэра В.В. Сафьянова, к которому  буквально в кабинет пришёл с плакатом наш студент Саша Трухачёв, и за 2 дня дом был законсервирован! Мы с корреспондентом ТРК «Истоки» Дмитрием Пустовым – замечательным нашим другом, добрым, светлым человеком, отличным парнем, -  залезли в этот дом, Дима сделал блестящий сюжет. Потом Сафьянова, как редкого в этом городе порядочного человека, «сожрали», а вместо оперативной консервации, пример которой он продемонстрировал, была освоена другая тактика – намеренного запустения, которое заканчивается поджогом. «Подсечно-огневое освоение территорий» называется – это общероссийский термин. Но то ощущение, которое вы испытываете, когда спасли памятник – очень приятное, его хочется испытывать ещё не раз, поэтому  - лиха беда начало! Так я стал постепенно втягиваться в это дело.  Была кампания с кинотеатром «Родина», «Дворянским гнездом», программные коллективные открытые обращения к С.А. Ступину, М.В. Вдовину по старой застройке. Тем не менее, в 2013 году я еще колебался, меня терзали сомнения, было понятно, что если этому себя посвящать, то оно поглотит целиком, насколько это трудно, как это порой разрушительно для организма, для нервной системы, потому что это перманентное состояние стресса: я каждый день читаю в Фейсбуке по стране сообщения о том, что где-то что-то снесено,  где-то что-то сожжено, где-то уничтожено. И это часто – настоящие шедевры, сокровища национальной культуры! Это же кошмар, с ума можно сойти, поэтому тут уже вырабатывается несколько иной тип реагирования на происходящее. Спустя  какое-то время я обнаружил себя перед фактом, что это уже часть моей жизни.

 
- В книге вы проследили преображение Орла с 18 века. Расскажите, как сильно преобразился город,  и как вы можете оценить Орёл сегодняшний?
 
- Правильнее было бы сказать, что он не преображался, он складывался, формировался. Одним из важных выводов моего исследования является то, что до середины 20-го века в Орле действовал комплементарный принцип застройки. Это был принцип накопления культурных слоев, их взаимной интеграции, их объединения, принцип роста культурного богатства. Война не сыграла такой фатальной роли, какую сыграли изменения в строительной политике, которые произошли в середине 1950-х годов и начали сказываться активно на архитектуре в начале 1960-х. Это было завязано на экономике, на строительной индустрии. И собственно, те процессы, которые начались тогда, сейчас не завершились, они находятся на пике. Однако в обществе созрело очень сильное противостояние этим процессам. Эти хищнические, буржуазные, экономические, бездушные, безличные механизмы превращают наши города в такие же бездушные, безличные, бесцветные, враждебные, антигуманистические образования. И  градозащитное  движение, которое возникло в обществе, выработалось как антитела к этому разрушительному вирусу, как естественная  самозащитная реакция культуры. Оценить Орел сегодняшний? Это катастрофа. Это градостроительная катастрофа. И сейчас нужно остановиться. На одной из лекций в КГУ Циолковского нам процитировали академика Е.В. Бондаревскую. Она сказала: «Век техники заканчивается. Наступает эра человека». Эта фраза тогда мне запомнилась и потом сильно повлияла на общую концепцию моей книги. Я стал искать и обосновывать гуманистические начала в градостроительстве – не где-то «в космосе», в футуристических фантазиях и закидонах, а в реальности – на примере города Орла в контексте истории градостроительства в России. И я нашёл эти принципы: в них нет ничего особенно нового, но это «та новость, которая всегда нова». Я думаю, стоит почитать книгу, чтобы понять, в чём же суть гуманистического подхода к городу – как мог, я это объяснил.
 
- Как вы относитесь к открытию современных парков и скверов в Орле? Это позитивное развитие или все же стоит сохранить старое городское пространство? Как в вашем понимании должен выглядеть Орёл?
 
- Вы понимаете, я не вижу никаких современных парков и скверов в Орле. В нашем городе не создается никаких парков и скверов. Я вижу строительные работы в существующих давно и исторически сложившихся парках и скверах, которые связаны с массовой вырубкой деревьев и других зеленых насаждений, с их асфальтированием, выкладыванием плитки, сооружением иных объектов. В моей книге достаточно уделено внимания послевоенному «зеленому строительству», которое и стало основой всей современной системы зеленых насаждений. Орел еще в моем детстве называли одним из самых зеленых городов России. Сейчас такого сказать уже нельзя.

 
- Также интересно отношение к современной жилой застройке? Как с этой точки зрения можно оценить Орёл? И в какую сторону правильно двигаться?
 
- Что же до нового строительства, то его стратегия предложена на страницах моей книги. Все очень просто. Исторический город должен стать историко-архитектурной резервацией. Историко-культурный опорный план – это фиксация градостроительного каркаса, который объективен. Одно из важных положений моей работы – объективность градостроительного каркаса, который определяется простыми и очевидными факторами – каркасом природным, т.е. геоморфологическими особенностями территории, и историческим опытом формирования на его основе градостроительного каркаса. Это находит отражение в историко-культурном опорном плане, без которого любой генплан города – априори фикция и авантюра, культурный вандализм, деятельность, направленная на уничтожение культурных ценностей. Все новое строительство должно быть выведено за пределы исторического центра. На какие расстояния, чем это определяется – ответы на эти вопросы вы также найдете на страницах моей книги, там приложены и схемы, которые это иллюстрируют. Признаюсь Вам, что в последнее время я уже наблюдаю такую тенденцию, за исключением некоторых совершенно досадных и отвратительных примеров, как например дом на пересечении Карачевской и 2-ой Посадской – да, нам удалось срезать десяток этажей, но ценой 46-го дома, исторического дома Егора Тимофеевича Радина, который принадлежал к известной старообрядческой фамилии. Несмотря на то, что все эти факты были очевидны, и я нашёл проект 1865 г. авторства В.С. Попова – одного из ведущих архитекторов Орла во второй половине XIX в. – дом был снесен в августе 2016 года при главе города Усикове, был такой, если кто-то помнит. Я уже говорил, какое наслаждение испытывают градозащитники, когда удается спасти дом, но видимо, кто-то получает наслаждение от разрушений, а ещё приятнее, когда это в пику кому-нибудь делается, это такое своего рода извращение, противоположность здорового чувства радости от сохранения жизни.  Помните, «биофилия» и «некрофилия» у Эриха Фромма?  Но отрадно, что есть примеры, когда застройщики не лезут в исторический центр, и первым, кажется,  это сделал Орелстрой. И эта тенденция уже прослеживается в орловском строительстве. Не берусь судить о том, насколько повлияли на это градозащитные процессы, но говоря здесь о градозащите, на волне которой и родилась моя книга, не могу не назвать имена моих дорогих друзей, любимых, бесценных соратников, светлых, прекрасных людей – В.В. Панкова, О.А. Сорокиной, М.В Васильевой, А.М. Ставцевой, А.И. Олейникова, а теперь в гадозащитную орбиту вошёл В.М. Паскару. Вот эта категория общественных деятелей, это течение в общественной жизни, градозащитничество – это знамя нашего времени, характеризующая особенность нашей эпохи – очень сложной и страшной, когда наследие оказалось на грани пропасти, когда вроде бы есть хорошие и правильные законы, но институционально, самой организационно-кадровой системой, включая надзорные органы и, что самое главное, - суд, эти законы практически заблокированы. Об этом говорят сами высокопоставленные судьи – посмотрите недавние интервью зампредседателя Конституционного суда РФ в отставке Т.Г. Морщаковой. 

 
- Сейчас объекты культурного наследия находятся в удручающем состоянии, и вы боретесь за их сохранение. Но нужно ли действительно сохранить их в таком виде?
 
- Техническое состояние памятника не может влиять на решение вопроса о его историко-культурной ценности. Это я пересказываю сейчас содержание одного из нормативно-правовых актов. В каком бы состоянии ни был памятник, в отношении него все равно должны применяться те законы, которые установлены государством. Ничего подобного мы не видим в наших реалиях. Законы не работают. Когда вы говорите о «таком удручающем» состоянии памятников, то совершенно очевидно, и мы знаем массу примеров, что все это происходило постепенно. Эти объекты не всегда были в таком состоянии. И совсем ещё недавно они были в совершенно другом состоянии. Дом № 36 на Карачевской был в идеальной сохранности, и мы чётко можем отследить все этапы того, как он доводился до «такого» состояния. Я прошёл все инстанции! Про госорган «охраны» я даже не говорю. Это были и полиция, и санэпиднадзор, и МЧС. После моих ночных поездок в автозаках и писания показаний в полицию об исчезновении чугунного кованого козырька, мародёрство только усилилось. И вновь – автозаки в компании с немытыми подростками из неблагополучных семей, но при этом - гуляющие за окнами на свободе мужики, которых в полицию почему-то никто не отвозил…  Я хочу подчеркнуть, что это «чёрная работа», которая в нашей системе ни к чему не приводит. Через месяц после моих обращений и хождений в пожарный надзор дом был сожжён!  Так что «такое» состояние – это результат целенаправленного бездействия всей государственной системы в регионе, включая суд, который никого не обязал содержать памятники так, как предписывает закон. Я подчёркиваю – не сохранять, а содержать! – это разные статьи, они не могут подменять друг друга. Но «наш суд» делает вид, что он этого не видит и не слышит. И когда суд «именем Российской Федерации» пишет, что «такое» состояние – «законно и обоснованно» и «не нарушает прав граждан на обеспечение сохранности памятников», то кроме как коллапсом правовой системы это вряд ли можно как-то ещё назвать. Это же абсурд, согласитесь!
 
- Есть ли будущее у исторического центра Орла?
 
- Исторический центр Орла должен, - и чем скорее это наступит, тем лучше, - стать историко-культурным заповедником. Мы должны, наконец, раз и навсегда договориться с властью и строительной отраслью, что вот здесь, на этой территории, они не могут делать ничего, кроме охраны памятников. Другие же – пусть свободно развивают. Я убеждён, что только такое решение может раз и навсегда погасить самые острые конфликты. Надо уже заключать общественный договор в виде строгого и юридически определённого историко-культурного зонирования. Отдайте нам город XVI века со слободами и рукавами «лучших улиц» под заповедник – и стройте вокруг что хотите! А мы будем постепенно воссоздавать, реставрировать почти стёртый, утраченный исторический образ города на основе уцелевших фрагментов, осколков и наших исследований. На первом этапе нужно сформировать агломерацию достопримечательных мест, а в последующем они могут перейти в статус заповедника. Надо освоить в Орле восхитительный, просто головокружительный по качеству своих результатов опыт Том Сойер Феста, который освоили уже многие российские города – Самара, Нижний Новгород, Казань. Это поможет в том числе устранить повод для разговоров о «таком» состоянии памятников.

Технические возможности и сроки, которыми я был ограничен при написании магистерской, не позволили некоторые проекты и предложения визуализовать в том виде, в котором хотелось бы, и для которого уже было, в принципе, достаточно собрано материала. Я имею в виду технику 3D-моделирования. Запросите в Гугл 3D-модель Ярославля. И вы поймёте, о чём я говорю. В самой книге есть достаточное количество иллюстраций, и путешествие по иллюстративному блоку создаёт иллюзию путешествия по историческому городу - это отзывы людей, которые читали мою книгу. Но создание целостного образа исторического центра Орла в виде  3D-модели, которая потом будет постепенно переведена в реальность – необходимо. В моем представлении он существует абсолютно точно и ясно, и как мог я его показал, дал ему описание. Но для наглядности, для всеобщего понимания нужна  3D-модель. И эту модель должны, в первую очередь, увидеть те, кто получает огромные государственные деньги на развитие территорий. Без этого представления образа исторического города говорить о развитии абсурдно и авантюрно.

- Давайте подведём итог. Как вы считаете, книга позволит хоть немного достучаться до чиновников?

- Я не считаю главной читательской аудиторией своей книги чиновников. Я могу только радоваться, если они действительно будут ее читать, и надеяться на то, что она как-то повлияет на их сознание, представление о городе и отношение к нему. Я думаю, что эта книга отражает объективные процессы в общественном сознании, и если мне удалось поймать, уловить суть содержания этих процессов, угадать их полет, направление и передать это, я могу считать, что цель на определенном этапе достигнута. Конечно, меня ни на минуту не покидала мысль, что книга должна иметь практическое значение, а она будет иметь таковое только тогда, когда те выводы, которые сделаны, или какая-то их часть, возымеют прикладное практическое значение и будут восприняты как руководство к действию, станут основой управленческих решений, вот тогда можно будет считать, что книга достигла решения своей сверхзадачи. Собственно говоря, она рассчитана на это.

Беседовала Елена Торубарова