«Журналист под маской»: репортаж «ОН» о работе медиков в условиях пандемии

На протяжении уже нескольких месяцев весь мир борется с новой болезнью – COVID-19. В Орловской области первый случай произошел еще в конце марта. Перестраивать свою работу медикам всех структур приходилось буквально на ходу. 15 мая корреспондент «Орловских новостей» отправился в Ливны, чтобы посмотреть, как с пандемией борются в небольшом городке нашего региона.

Автобус «Ливны-Орел». Впереди меня на несколько сидений девушка громко разговаривает по телефону: «Да, почему хоть я должна носить маску и сидеть дома? У нас не так уж и много заболевших, да и когда это было…Многие уже выздоровели…» В этом автобусе человек пять, каждый едет со своими мыслями и заботами. Ну, а я возвращаюсь домой после рабочего дня, проведенного в качестве наблюдателя. Сегодня я побывала на станции скорой помощи, в поликлинике и районной больнице, и посмотрела как врачи работают в новых условиях, и носят не просто защитную маску, а работают в тесных и душных костюмах, чтобы спасать наши жизни.

Опыт наблюдателя за работой скорой помощи у меня уже был в феврале. Но тогда о том, что в Орловской области, да даже в России, вспыхнет эпидемия, никто и не предполагал, а потому и условия работы были другие. Сейчас же все изменилось.

В начале второго часа дня я добралась до ливенской станции скорой помощи. Как оказалось, расположена она на первом этаже обычного жилого дома. С одной стороны – двор, довольно пустой, все-таки режим самоизоляции соблюдается, на лавочке у одного из подъездов сидит одинокая старушка, размышляет о чем-то своем. А с другой стороны – небольшая территория, где припарковано две машины скорой помощи, и отдельный вход для сотрудников.

Большинство, как мне объяснили, сейчас на вызовах. Меня встречает главврач станции – Александр Гончаров. Экскурсия получается недлительной, да и помещений не так уж и много. Вот – диспетчерская, здесь один специалист – девушка в маске и перчатках принимает звонки, что-то записывает. Далее – фельдшерская. Здесь меня знакомят с Лилией, позже с ней я отправлюсь на один из вызовов. Далее комната для водителей, кабинеты старшей медсестры, главврача, помещения для хранения.

«Что изменилось в работе скорой помощи с появлением коронавируса?», - интересуюсь.

«Во-первых, сам эпидрежим, он соблюдается в медицинских учреждениях постоянно и на скорой помощи также. Что под этим подразумевается? Во-первых, когда мы имеем контакт с инфекционными больными, мы должны соблюдать все санитарные нормы, и должны сокращать возможность дальнейшего распространения инфекции. С появлением новой коронавирусной инфекции естественно все это обострилось, и эпидрежим должны соблюдать уже все, не только врачи», - начал отвечать главврач. – «Естественно, все вызовы до единого у нас происходят с использованием средств индивидуальной защиты – прежде всего, органов дыхания – маски, респираторы. Если бригада по сообщению диспетчера выезжает на вызов, где может быть контакт с коронавирусной инфекцией, то естественно мы облачаемся в специальный изолирующий защитный костюм: комбинезон, респиратор, очки, перчатки, бахилы. Также на постоянной основе производится дезинфекция. Проводится тестирование работников».

Пока я делаю записи в блокнот, мне поступает предложение: «А хотите, сами примерьте костюм, чтобы прочувствовать себя в шкуре врача». И я соглашаюсь.

Мы проходим в специальное помещение, где хранятся средства защиты. Самостоятельно одеться мне не дают. Мне рассказывают о важности правильного алгоритма погружения в этот костюм, и правильного его снятия. Позже, когда я общалась уже с главврачом всей Ливенской ЦРБ Вадимом Сезиным о нововведения в работе врачей, он обратил мое внимание на следующий момент:

«Со временем немножко «замыливается глаз», человек считает, что он все правильно делает, где-то может начать побыстрее скидывать с себя этот костюм, а этого делать нельзя, есть специально обученный человек – помощник-эпидемиолога, который следит, что врач правильно снял костюм, правильно его сложил, туда, куда надо положил».

Но вернемся в два часа дня на станцию скорой помощи. Лилия раздвигает комбинезон, чтобы я могла просунуть сначала одну ногу, а затем вторую.

«Уже чувствую себя космонавтом», - произношу я.

«Это еще не чувствуете», - отвечает мне Лилия, и оказывается права. Костюм на мне плотно застегивают, надевают капюшон, далее очки, респиратор, на руках появляются перчатки, а на ногах специальные бахилы. У меня возникает полная дезориентация. Поначалу я даже не понимаю как дышать, не то, что ходить, видеть, да еще и работать в таком костюме.

«Как вы вообще работаете в таком костюме?» - интересуюсь.

«Это поначалу кажется сложно, а потом привыкаешь», - скромно говорит Лилия.

В этом костюме я нахожусь еще минут 10-15. Пробую ходить, делать фотографии, записи в блокнот – выполнять свои обязанности довольно сложно и непривычно. А выезд сотрудника скорой помощи длится около часа, а если по тяжести состояния пациента приходится госпитализировать в Орел, то можно подсчитать, что только дорога занимает часа два. Да и запись в блокнот по сложности никак не сопоставима с функциями медика.

Машины тоже оснащены для больных с потенциальным COVID-19: здесь передвижные аппараты ИВЛ, баллоны с кислородом. И как рассказала мне Лилия, был случай, когда уже везли в Орел больного на аппарате искусственной вентиляции легких.

Костюм мне предлагают снять. На помощь мне снова приходит Лилия.

«А как люди реагируют, когда к ним приезжает вот такая бригада в костюмах?», - спрашиваю ее.

«Больше волнуются, наверное, соседи во дворе, которые видят, когда приезжает скорая помощь в полной экипировке. А те, кто вызывали, относятся к этому спокойно, с пониманием», - отвечает мне собеседница.

Мой костюм снят и утилизирован, а я, тем временем, расспрашиваю главного врача, как часто медикам приходиться облачаться в полную экипировку.

«Главное – настороженность. Каждого больного мы рассматриваем как потенциального зараженного коронавирусом. День на день не приходится. Был день, когда через скорую помощь прошли семь случаев пневмонии. Бывает, когда один-два случая в день с подозрением на вирусную инфекцию, бывает – ни одного. Это особенности малого города. Чем больше город, тем больше вызовов. У нас в сутки в среднем работает пять бригад. Обращаемость за скорой медицинской помощью, если взять прошлый год, или период буквально два месяца назад, когда была не столь велика настороженность населения, особо не изменилась. Да, люди стали более осторожнее относиться к проявлению разных симптомов, но в то же время, люди тоже понимают, что по пустякам сейчас тоже не стоит вызывать скорую. Знаете, у людей бытует мнение: «мало ли с кем контактировал». Такие пациенты есть, но сказать, что нагрузка сильно возросла, я не могу. Но жизнь не остановилась. Чаще ездим, как и всегда, на обострение хронических заболеваний, внезапные заболевания, самое распространенное – повышение артериального давления», - ответил мне доктор Гончаров.

И вызовов действительно не так много. Я своего «часа» ждала очень долго. И тот вызов, на который мы поехали, не был связан с коронавирусом. Поэтому вновь облачаться в костюм не пришлось. Только – маска.

Пожилая женщина жалуется на резкие боли в области живота. Лилия ее осматривает, задает стандартные вопросы: что она кушала, какие лекарства уже принимала.

«Не волновались? Сами с чем свое состояние связываете?», - звучит один из вопросов.

«Волнуюсь, каждый раз волнуюсь, как же не волноваться? Сейчас за все волнуешься», - отвечает женщина.

И действительно, сейчас многие переживают, в том числе и за свое здоровье в столь непростой период, во время пандемии. Интересуюсь у Лилии, а ей самой не страшно ли работать сейчас.

«Конечно, страшно, настороженность присутствует, но все равно мы защищены, так как используем средства индивидуальной защиты, после транспортировки проводим полную обработку. Но, конечно, есть опасения. Мы пришли на работу и это наш долг. Как бы то ни было, мы должны оказывать помощь всем, кто в ней нуждается. Я выбрала эту профессию, чтобы помогать людям, чувствовать себя полезной, чувствовать свою значимость. Врачам  пожелала бы быть настороженными, беречь себя и своих близких», - ответила она мне.

«Сотрудники скорой помощи всегда, в течение 24 часов, готовы и должны быть готовы. Наша профессия предполагает высокую готовность ко всему. Для нас – это что-то новое, но не что-то экстраординарное. А ДТП лучше, что ли? Выезжаешь – люди все в крови. Психоэмоциональная подготовка годами нарабатывается. В случае с пандемией мы работаем спокойно: одеваемся в защиту и едем на помощь человеку, ведь он в ней нуждается.  Конечно, мы сейчас более настороженно относимся к новой инфекции. Но хватает всего: и ДТП, и бытовые неурядицы, и хронические заболевания. Это было, есть и будет. Это наша работа, которую мы должны четко исполнять, что мы и делаем», - соглашается старшая медсестра Элеонора. 

Хотя, как отмечает главный врач, настороженность сейчас более высокая, это видно даже по обеспеченности СИЗами.

«Раньше запасы специальных костюмов были меньше: лежали четыре костюма на случай опасной инфекции из перечня. И необходимости в них не было. Но когда началась эпидемия новой коронавирусной инфекции, то и поставка СИЗов увеличилась. И у нас есть определенные запасы на несколько дней вперед», - отметил Александр Гончаров.

Перестроилась и работа диспетчеров. На эту должность назначается человек с медицинским образованием, который должен знать в каком ракурсе вести беседу, что важнее разузнать. «Нужно знать, куда едешь. Это важно», - отметила старшая медсестра.

Мы еще общались некоторое время, но больше вызовов не было для моей бригады. И я уехала на автовокзал. Но узнав, что автобус до Орла будет еще не скоро, я отправилась в местную поликлинику и районную больницу.

Работа в поликлинике тоже перестроилась. На входе две женщины – в полной амуниции и бесконтактным градусником в руках. Уже здесь «отсеивается» пациент с повышенной температурой. Такого человека через главный вход в поликлинику не пустят. Для него – отдельный вход. Заблудиться сложно – указатели с крупными красными стрелочками развешены вдоль всего пути пациента с температурой.

«Пациенты отнеслись с пониманием, хотя и не все», - отмечает главврач поликлиники Андрей Ивашов.

Несмотря на нормальную температуру, меня все же проводят через «красный коридор», но только как журналиста, чтобы познакомиться с персоналом. И здесь уже совсем другая картина. Медики в костюмах находятся весь свой рабочий день, так как непосредственно контактируют с потенциальными covid-инфецированными.

Вспомнив свой 15-минутный опыт нахождения в костюме, спрашиваю: «Вам не тяжело так целый день?».

«Нам не тяжело, мы уже привыкли. Живем как в парниковом эффекте», - смеется врач-инфекционист Галина Тарасова.

«Как проходит ваш день? Сколько человек здесь бывает ежедневно?», - продолжаю ее расспрашивать.

«Работаем посменно. В течение дня через этот кабинет проходит от 25 до 40 человек. Смотрим по симптомам, берем тесты у всех, кто приехал из другого региона, или есть все симптомы, указывающие на вирусную инфекцию. В начале со стороны пациентов был негатив, сейчас этот негатив ушел, сами пациенты уже приходят в масках, в перчатках. Наверное, народ тоже привык ко всем нововведениям, и понимает ситуацию», - рассказывает Галина Николаевна.  

В Ливнах 15 человек с подтвержденным COVID-19 были выявлены именно в поликлинике.

«Риск всегда присутствует, на любом приеме он есть. Да, сейчас риск выше, но мы находимся в средствах защиты», - уточняет моя собеседница.

Сотрудникам поликлиники работать приходится не только в кабинете, но и в полевых условиях. Ведь участкового врача могут вызвать и на дом.

«На вызов также выезжает спецбригада с терапевтом в специальном костюме. Наблюдение ведется постоянно за пациентами», - уточняет главврач.

Далее пациенты либо лечатся дома, если болезнь протекает в легкой или бессимптомной форме, либо в больнице.

По состоянию на 15 мая в Ливенской ЦРБ  развернуто 44 койки, из них 31 имеет кислородную подводку, куда технически, в том числе, можно подключить аппараты ИВЛ. При этом в больнице находится 38 пациентов. 6 коек свободны. Помимо Ливенского района больница работает еще на семь прилегающих районов. Больных новой коронавирусной инфекцией везут из Малоархангельска, Колпны, Долгого, Покровского, Верховья, Хомутово и Краснаой Зари. Те пациенты, которые по тяжести состояния не могут находиться в Ливенской ЦРБ, перенаправляются в Орел.

По сравнению с другими районами Ливны находятся в наиболее благоприятной ситуации. По состоянию на 15 мая в Ливнах и Ливенском районе было выявлено 22 случая новой коронавирусной инфекции, в то время как в Орле и пригороде – 672, а во Мценске и Мценском районе – 195. Почему такой разброс в статистике рассказал главный врач Ливенской ЦРБ Вадим Сезин.

«Важен контроль за нераспространением инфекции. Общался с коллегами. Как это происходит? Приехал вахтовик и первые два дня он ходит по деревне, веселится… Мы, изначально видя, как ситуация складывается, через районную администрацию переговорили с главами сельских поселений – они знают всех, где кто живет и где кто работает. И работа была проведена адресно. Ходили по домам, и по-простому говорили: «знаем, у тебя через два дня приезжает муж, не дай бог, на улицу выйдет». И это помогло ограничить круг контактов», - рассказал мой собеседник.

И все же было интересно, как выстроена работа медиков в инфекционном отделении. В «красную зону» меня не пустили по понятным причинам. Однако удалось пообщаться с заведующей инфекционным отделением Инной Гавриловой.

«Смены длятся по 12 часов. Запас СИЗов создан трехдневный непосредственно в отделении, и 10-дневный запас есть в нашей аптеке. По СИЗам на сегодняшний момент у нас вопросов никаких нет. Также врачи обеспечены горячим питанием. Как в больших городах, мы, конечно, не обеспечиваем докторов пребыванием в гостинице, отработав смену, они уходят домой. Но раз в неделю у нас проводится тестирование. На 12 мая все тесты по отделению показали отрицательные результаты», - рассказала мне собеседница. – «У коронавируса есть опасная черта – непредсказуемость. Если сейчас все хорошо, то через три часа может стать резко плохо. Это тоже накладывает свой отпечаток. И медицинские сестры не могут оставить пациентов и уйти чай пить, пациент под наблюдением находится постоянно: какая температура, какое насыщение крови кислородом. Чуть упустил, и сразу может быть ухудшение состояние пациента».

«Сложно было перестроиться на «новые рельсы»?», - спрашиваю.

«Перестроиться было сложно, потому что это абсолютно новая работа для больницы. Сначала нам пришлось выделять отдельные бригады скорой помощи, выделять отдельный вход в поликлинике, инфекционное отделение переносить на базу другого отделения, переформатируя сами отделения и коечный фонд, и сделать это нужно было так, чтобы соблюсти санитарно-эпидемиологические нормы. Нельзя было загнать covid-отделение на четвертый этаж стационара, потому что через две недели весь стационар будет «полыхать» просто. Работать приходилось даже в «военных» условиях, приближенных к «боевым», - последовал ответ.

«А какие проблемы есть сейчас в отделении?»

«Сейчас уже проблем нет. Они были в самом начале. Мы столкнулись с работой, которая строилась совершенно по-новому. Да, ежегодно проводились учения по особо опасным инфекциям. Но учения это одно, но когда реальная опасность приходит, это уже совсем другое. На первых порах, конечно, было сложно, и, в первую очередь, психологически: была неопределенность, инфекция новая, никто о ней толком ничего не знал, как она будет себя вести, как она будет проявляться, насколько она заразна и т.д. Первый пациент к нам поступил 15 апреля. Сегодня ровно месяц, как мы работаем в новых условиях, и весь этот месяц мы постоянно что-то совершенствуем», - рассказала мне врач.

«А как коллектив отреагировал на все нововведения?»

«Очень важно поддержание микроклимата в коллективе, нам удалось сохранить сотрудников как врачебного, так и среднего звена, полностью. Ни один человек не испугался, не убежал и не спрятался. Все работают в одинаковых условиях», - начала говорить Инна Евгеньевна. – «С пациентами сейчас приходится проводить помимо обычной врачебной работы, еще и психологическую. Пациенты очень запуганы тем, что у них выявилась коронавирусная инфекция, они боятся ее, и приходится объяснять, что мы делаем, что это лечится. На врачей тоже падает большая психологическая нагрузка, потому что они переживают, конечно, за своих близких. И они понимает, что если они сделают что-то неправильно в красной зоне, они могут принести инфекцию домой. Этот груз очень велик».

«А хватает ли препаратов?»

«Лечение новой коронавирусной инфекции действительно радикально отличается от «обычной» инфекции, с которой мы уже знакомы, применяются совершенно другие препараты, постоянно обновляются временные рекомендации. Но препаратов хватает», - ответила мне медик.

«Мотивируют ли «президентские» выплаты?», - спрашиваю я, ведь главный врач заверил меня, что деньги сотрудники уже получили.

«Мотивирует – наверное, не совсем верное слово, потому что люди, которые идут туда работать, мотивированы, прежде всего, верностью профессии, и выплаты для них стоят на втором плане», - скоромно ответила мне женщина.

От медиков я слышала сегодня примерно одинаковые ответы: что это их долг помогать людям. И не согласиться с этим нельзя. И несмотря на то, что в разных городах число заболевших разное: в Москве covid-инфицированные исчисляются тысячами, в Орле – сотнями, а в Ливнах – единицами, все медики сейчас находятся на «передовой» с болезнью и не в простых условиях труда, и это я говорю, как журналист, который в прямом смысле в этот день побывал «под маской»…

Елена Торубарова