«Мы хотим помочь, но нас не хотят слышать»: Виталия Румянцева о борьбе за права животных в Орле

icon 24/08/2017
icon 08:15
Важная новость
«Мы хотим помочь, но нас не хотят слышать»: Виталия Румянцева о борьбе за права животных в Орле

Автор:

«Кот и Пес» - волонтерская группа помощи бездомным животным. Группа образовалась в 2009 году. Начиналось все с четырех человек и безмерной любви к четырехлапым. На их счету тысячи спасенных жизней братьев наших меньших. Создатель волонтерской группы в Орле Виталия Румянцева рассказала «Орловским новостям» о сложностях, с которыми приходится сталкиваться зоозащитникам, и о подводных камнях волонтерской работы.

- Виталия, расскажите с чего началась деятельность волонтерской группы «Кот и пес» в Орле? Откуда появилась такая идея?

- В конце 2009 года образовалась группа помощи бездомным животным «Кот и Пес».  Но мы не зарегистрированы. Вначале нас было всего четыре человека, а сейчас у нас уже 17 559 участников. Но это не все действующие волонтеры. Это число тех, кто подписался на нашу группу в соцсетях. Идея как появилась? Да не знаю, все мы были знакомы между собой, где-то помогали животным и решили, что вчетвером это очень сложно сделать – не хватает денег, не хватает рук. И как- то идея видимо прижилась, потому что и телевидение, как помню, тогда нас поддержало, и печатные СМИ, и пикеты мы проводили. И вот получается, что за семь лет столько участников. Конечно, не все действующие, но худо-бедно получается помогать.

- А вас лично, что подтолкнуло заниматься волонтерством?

- Я не знаю, всю жизнь жалела животных. Но тут скорее другой момент. Ты приходишь в эту жизнь, ты будешь работать, родишь детей, а дальше что? А какой-то след в благодарность, что тебе эта жизнь дана, хочется оставить. Элементарно что-то сделать в благодарность, что ты здесь живешь. И получилось, что сгруппировались люди с похожим мнением.

- А как так получилось, что вы не зарегистрированы?

- Мы пытались зарегистрироваться, у нас была такая идея одно время, но цена вопроса довольно высока. И перед нами встала дилемма – либо регистрироваться, либо лечить животных. И тогда мы посидели и подумали, что нам может дать регистрация? Регистрация может нам дать чисто символические гранты от областной власти или от городской. И те гранты, которые мы получим (и это еще, если получим!) не факт, что окупятся стоимостью регистрации. Гораздо проще оставаться волонтерской группой, на наш взгляд, да, может быть, мы менее ограничены, как неофициальное лицо, в общении с властью. Но я считаю, что любой человек, как налогоплательщик и избиратель, имеет право общаться с властью, независимо от регистрации. Поэтому мы сделали выбор не регистрироваться, но при этом все равно люди нам активно помогают – платят в клиниках за животных, на голодный номер перечисляют средства. Мы не единственная подноная волонтерская группа. И это, наверное, еще одна причина, почему мы не регистрируемся. Мы общаемся со многими российскими зоозащитниками, мы поговорили с теми, кто все-таки зарегистрировался и они нам на опыте рассказали, что людям гораздо проще перевести деньги на карту или на голодный номер, а там получается, что переводить нужно на расчетный счет, с которого сложнее снять, а зачастую деньги нужны оперативно. Времени ходить и пинать власть лишний раз нет, потому что действительно у нас волонтеры в клиниках, дома много животных. И между бесконечными походами по областным структурам и реальной помощью животным мы выбрали последнее. Кто-то говорит, мол, «на чужих деньгах сидите». Ничего подобного. Во-первых, у нас в группе есть тема «Движение денег», где мы выкладываем отчеты по каждому потраченному рублю. А во-вторых, и сами организаторы свои деньги отдают, да еще как минимум каждый наш админ окашачен по две-три кошки минимум. Только у меня четыре кошки и две собаки.

- А как вы узнаете о животных, которые нуждаются в помощи?

- Вот есть "голодный" номер телефона. Обычно я на нем сижу постоянно. Звонят и сообщают, что там-то там-то бездомное животное, сбитое, нуждающееся в помощи. Если есть возможность, мы сами выезжаем, если нет возможности – размещаем объявление в группе о том, что такое-то животное нуждается в помощи, и волонтеры выезжают. Мы как администраторы договариваемся с клиникой о том, чтобы их там приняли, чтобы было место, если нет места, чтобы после осмотра куда-то животное направить на передержки. Мы сотрудничаем с зоогостиницей в Фоминках «Четыре лапы», мы сотрудничаем Мариной Некрасовой в Золоторево, у нее тоже мини-приют для кошек, мы сотрудничаем и с частными передержками – это, как правило, владельцы частных домов, люди берут либо бесплатно, либо на условиях какой-то компенсации (примерно от 50 до 100 рублей в день за животное, это идет с медуходом, кормом, выгулом). В основном большинство админов, если берет животное и определяет его у себя на время лечения и поиска хозяина, оплачивает его содержание самостоятельно, потому что группа это не потянет. Некоторые животные после лечения сидят на передержках долго, и уже не выпустишь их на улицу, потому что это животное уже адаптировалось.

- А есть какая-то помощь от людей кроме финансовой?

- Люди стали больше реагировать, и уже не стесняются лишний раз подростков отогнать, которые животное обижают. Раньше, когда группа только формировалась, все почему-то считали, что этим в основном бабульки занимаются, как-то людям было стыдно. А сейчас чувство стыда пропадает у людей. Может, и найдется тот, кто скажет «Ой, да это стыдно, пусть этим другие занимаются». Но, тем не менее, категория людей, которые сейчас действительно помогают, она очень сильно помолодела. И им не стыдно. Им не стыдно взять это грязное животное, не стыдно в белом платье привезти его в клинику, им не стыдно положить грязную собаку к себе на заднее сидение машины. Им не жалко своих вещей, им жалко жизнь. И число таких людей растет. Растет и социальная ответственность людей перед животными. Причем это люди, которые помогают и животным, и детям, а по возможности стараются помогать всем. И я считаю, что это одна из самых главных задач, помимо спасения животных, сделать так, чтобы молодое поколение не стеснялось помогать. Многие приезжают с мамами. И родители так с помощью заботы о животных прививают им ответственность. Порой действительно звонят ребята: «Здравствуйте, мы школьники, мы нашли коробку с котятами, что мы можем сделать?». Отвечаю, если рядом с ветклиникой – отвезите. «Отвезем!». Звонят мамам, папам, приезжают родители, срываются с работы и везут по просьбе своих детей. Это очень здорово. Раньше такого не было. И на фоне случаев садизма - это радует. Не может не радовать и то, что растет число звонков с изъявлением желания именно помочь, а не попросить помощи. Повышается ответственность. Если вначале везде только бегали мы, четыре человека, то сейчас уже люди знают, что можно позвонить, можно отвезти, не надо будет платить, если нет финансовой возможности - группа возьмет оплату на себя. Количество спасенных животных, конечно, растет.

Возможностей для помощи, кроме финансовой, много. Еще мы ходим по школам. Нам звонят и либо в школы, либо в библиотеки приглашают провести так называемые «Уроки добра». Мы приходим, мы не отказываемся никогда. К тому же в школах также собирают корм. Но если бы была единая централизованная база, куда волонтеры могли бы прийти, было бы очень замечательно. Пока ее нет.

В 2014 году мы, например, проводили первую передвижную фотовыставку. И, кстати, благодаря ей мы раздали всех тех животных, которые там были выставлены. Проводили даже небольшой аукцион. Деньги направили на стерилизацию и лечение. Приходили люди, помогали распечатывать фотографии, откликнулось довольно много людей. Надо, конечно, повторить это мероприятие.

И мы сами ведь помогаем не только животным, но и людям. Была у нас и такая практика, когда к нам обращались мамочки с ребенком, у которого ДЦП. Находили контактных собак и гуляли вместе с ребенком. Вы ведь представляете, какие у них ботиночки тяжелые. И если самостоятельно ребенок пройдет десять шагов, то с собакой все тридцать.

- Вы помогаете только бездомным животным или домашним тоже?

- Действительно многие пишут, мол, «опубликуйте моего домашнего котенка, у нас кошка родила, иначе мы их выкинем». Наша политика заключается в том, что хозяева должны нести ответственность за своих питомцев. Некоторые говорят, что «но оно же скоро станет бездомным». Но это уже вопрос моральных качеств хозяев.

- А что касается жестокого обращения с домашними животными?

- Да, таких случаев действительно много. Несколько лет назад мы забирали у хозяйки овчарку. Собака лаяла, может, кушать хотела, и ей за это выкололи глаза. Было известно кто, мы писали заявление. Но никто не был привлечен к ответственности.

Я помню, мы только начинали работать первый год, столкнулись со случаем, когда женщина собрала в квартире огромное количество кошек, но должного ухода за ними не было. Доходило до того, что жалко ж на улице котеночка, забирают домой. И получилось так, что на площади одной квартиры было столько кошек, что людям жить невозможно – вонь стоит страшенная. И мы тогда с волонтером нашим пришли туда. Бабуля нас пустила, мы приносили корм этим животным. Сколько точно их там было, я сейчас сказать не могу. Но картина была ужасная – по колено свалка, пластиковые бутылки, газеты и прочее вперемешку с трупами животных, под кроватью сидит кошка и доедает мертвого котенка – до такой степени они были голодные. Помимо запаха это еще и страдания животных. Бесполезно куда-либо обращаться. Ответ один: «Это частная собственность и ничего поделать нельзя». Потихоньку-потихоньку мы забирали каких могли животных втихоря, чтобы вывести их и реабилитировать. Таких случаев много. Но конкретно здесь мы звонили и в полицию, и в управляющую компанию, но ничего не смогли добиться. У кого-то живет пять кошек - сытые-довольные, за ними ухаживают, а у кого-то вот голодают. Найти какого-то законного воздействия на таких хозяев мы так и не смогли. Животных выкупаем.

У меня лично живет сфинкс, которого выкинули в марте того года. Кошка прожила семь лет у заводчиков, истощенная в клетке и просто рожала, потом она им надоела, как биологический материал она себя отработала, и в феврале прошлого года, когда были сильные морозы, в коробке они просто выставили ее в подъезд. Кошку привезли мне. И так она у меня и осталась, потому что животное абсолютно травмированное. Это она сейчас реабилитрировалась, но сколько было усилий вложено…это был просто скелет.

И ведь в таких случаях ничего не сделаешь. Попытки что-то доказать оборачиваются всегда одинаковым ответом: «Это заводчики, это их частная собственность». А ведь это тоже жестокое обращение. Это к вопросу о необходимости закона. Это же столько случаев жестокости происходит на улице, когда их отстреливают, сбивают, лапы им вырывают, а сколько случаев жестокого обращения за закрытыми дверями квартир…И таких домашних концлагерей очень много.

- Если в случае с домашними животными – это "частная собственность", то как обстоят дела с бездомными?

- Расскажу такой случай. В начале прошлого года была серия отравлений, когда раскидывали яд  на территории одной из школ и травили собак таким образом. Мы писали заявление по поводу этих отравлений, что пострадать могут дети. В Севастополе был случай, когда от отравы умерла девочка маленькая. Тогда тоже не возбудили уголовное дело. У нас же ответ сводился к одному: «Нет трупов собак – нет дела». Хотя на тот момент, когда мы писали заявление, когда люди звонили, в том числе и родители, трупы собак лежали на территории школы. Дело было закрыто. Мы взяли пробы розового снега и с баночкой пошли в Роспотребнадзор, нам сказали, что они не принимают пробы снега, а принимают пробы воды. Несмотря на все протесты, что это уже практически вода, снег на исследование у нас так и не взяли. А с другой стороны, могли бы и сами выехать и сделать пробы. Ведь там где мы брали пробы снега – это детская площадка, там дети гуляют. На это нам ответили, что у них нет криминалистической лаборатории, что с этим вопросом не к ним. О чем говорить? По факту мы рассказываем, что здесь травят животных, в этих заснеженных песочницах играют дети и, они могут пострадать. Но никакой реакции мы не получили. Пробы взяты не были, в УМВД сообщили, что дело закрыто. Вот и все. Вот он закон в действии.

- И как же тогда бороться с этой проблемой?

- Нужно Уголовный кодекс пересматривать. Есть статья 245 УК РФ, где предусматривается наказание за жесткое обращение с животными. Но вот сегодня, когда мы уже много раз обращались в правоохранительные органы по факту жесткого обращения с животным, никто привлечен не был. А случаев было много. Например, когда овчарку расстреляли на Стальном Коне. Девушка писала, что известно, кто расстрелял – сосед. Написали на него заявление. По словам девушки-комментатора, участковый, перед тем как ехать с обыском, позвонил этому человеку и сказал «Я еду к тебе с обыском!» . Он приехал и естественно ничего не нашел. Потом этот же сосед угрожал и нашему волонтеру.

Недавний случай с пикенесами – единичный в нашей области, когда действительно возбудили уголовное дело. И я надеюсь, что он может стать показательным, чтобы также разбирались и в случаях с жестоким обращением по отношению к бездомным животным, чтобы, наконец, люди увидели, что и за это преступление может быть наказание.

- Кстати, Виталия, как обстоит дело с борьбой за ужесточение закона о жестоком обращении с животными. Я знаю, что зоозащитники по всей России борются за права животных и уже очень давно. Какова картина на сегодняшний день?

- В сентябре у нас будет очередной пикет в Орле. Мы поддерживаем несколько лет всероссийские митинги о принятии закона об ответственном обращении с животными.

- И есть какой-то отклик от властей?

- С момента создания нашей группы мы регулярно проводим пикетирования с призывами как к местной власти – городской и областной, так и к федеральной. Могу вам сказать одно, за семь лет существования группы никакого отклика от властей мы не услышали. Наверное, сейчас пикеты для нас  – это скорее жест к тому, чтобы о нас не забыли, возможность подать свой голос, но когда власти будет выгодно, тогда они и скажут «да-да-да, мы вас услышали». А сейчас, как мне кажется, и федеральной власти, и региональной, создание каких-то приемлемых условий для зоозащитников, может быть, не в их интересах, есть для них другие более важные направления – инвалиды, дороги  и прочее, прочее, прочее. Хотя зоозащита, на мой взгляд, это та сфера, на которой также строится наше общество. Общество цивилизованных людей характеризуется отношением к беззащитным слоям населения – это инвалиды, пенсионеры, дети, естественно, и животные – все те, кто не может о себе позаботиться.

- Знаю, что вы боролись не только за принятие закона, но и за создание приюта для животных в Орловской области. Как продвигается это дело?

- Еще в 2012 году мы совместно с газетой «Орловский вестник» проводили круглый стол. Приглашали туда представителей горсовета, облсовета, городской и областной власти. Тогда это была команда губернатора Александра Козлова. Присутствовали и СМИ. Мы собрали 6,5 тысяч подписей с призывом создать в Орловской области приют именно частно-государственного партнерства, чтобы частично, хотя бы те же коммунальные услуги, какой-то минимальный набор кормов для животных оплачивались из бюджета. Остальные деньги, естественно, должны волонтеры собирать. А без государственного участия создание приюта невозможно. Потому что, условно говоря, если за коммуналку волонтерские деньги не соберутся, то обрубят сразу же воду и свет, а это необходимо. Тогда же мы и передали властям наше обращение, где говорилось о том, что можно сделать на базе приюта, о программе стерилизации, об уроках добра, которые мы могли бы организовывать для детей. И я хочу сказать, что на 6,5 тысяч подписей экс-губернатор не счел нужным ответить. Конечно, может до него и не дошло это письмо, затерялось где-то в уровнях власти. Но итог такой, что областная власть не сочла нужным никак ответить ни нам как газете, ни мне как частному лицу. Ходили и в приемную президента, жаловались на действия областной власти, но ничего так и не добились. 

 

- Неужели действительно так сложно достучаться до властей?

- Есть, конечно, другая сторона медали. После круглого стола от городской власти, от горсовета мы начали получать приглашения поучаствовать в комитетах. Но естественно они говорили, что нет земли, нет места, но хотя бы они отреагировали. Единственный, кто нас однажды поддержал  - это Сергей Ступин. Когда он был еще мэром, мы проводили в августе всероссийский автопробег в поддержку стерилизации. Мы еще не успели разложиться с нашими плакатами, Сергей Ступин пришел и поддержал нас, сказал, что приглашает поучаствовать в Му-Му Фесте, где будет организован сбор корма. И это единственный человек, стоящий у власти, который действительно отреагировал – приехал в свой выходной на акцию, пригласил на  фестиваль. Ну а в целом, бесполезно – сколько бы мы пикетов не проводили, куда бы не писали, пока это не выгодно властям – никто не отреагирует.

- Вернемся к приюту. В 2014 году шли разговоры о том, что в Орловской области все же появится приют. Что в итоге?

- Действительно в 2014 году тогда еще замруководителя ветеринарии Виталий Сиротин приглашал нас на конференцию в управление. Он говорил о возможности открыть приют в Орловской области. Заявлял, что нашлось помещение на Алроса, что оно соответствует всем нормам, что там будут делать приют, передержку, стерилизацию. В общем, все прекрасно и нужно всего около 5 млн рублей на ремонт. И когда через год я спросила у господина Сиротина, что там с этим приютом, он сказал «А вы знаете, место не подходит». То есть когда изначально объявляли, что здесь можно делать приют, не знали что ли, что место не подходит?!

- И что с тех пор больше никто не пытается достучатся до властей?

- Есть группа «Забота». Они сейчас добиваются получения приюта. Они зарегистрировались. Им выделили землю, участок, но им поставили аренду – 23 тысячи в месяц. Для волонтерской группы, пусть даже зарегистрированной, это довольно серьезные деньги. Почему я и говорю, что необходимо частно-государственное партнерство. Да, можно взять аренду, да, может, они им сделают какие-то скидки, но в любом случае, это аренда, которую перекладывают на жителей города по факту. То есть мы платим налоги, но не можем получить то, что хотим.  Это просто земля стоит 23 тысячи,  а им же еще нужно строить вольеры, надо на что-то кормить этих животных.  Вот еще одна из причин, почему мы, наверное, остаемся волонтерской группой – более развязаны руки в плане помощи. Мы волонтеры и мы не несем никакой ответственности, условно говоря, за гранты и не хотим туда вступать. Хотя по сути можно было бы поддержать и ту же «Заботу», она официально зарегистрированная организация, но пока у нас чиновники не готовы к этому. Это мое откровенное мнение, речь не только о городских и областных властях, но и о властях на федеральном уровне. Потому что шесть лет принимать закон об ответственном обращении с животными – это, конечно, круто.

А пикеты мы делали и будем делать, потому что от того, что мы будем молчать, лучше не станет. Пусть нас проигнорируют, но мы имеем право высказаться и мы будем говорить. Причем, повторюсь, для нас сейчас пикет – это скорее возможность собрать корма и медикаменты для животных. Мы заранее объявляем о намерении провести пикет, пишем объявление, что все желающие могут привезти корм и оказать всевозможную поддержку бездомным животным.

- К слову о пикетах. Есть ли какие-то сложности с согласованием?

- Мы несколько раз просили провести пикеты около мэрии, около областной администрации, на площади Ленина, но нам отказывают по разным причинам. Но нам уже какой раз согласовывают Дом Быта, это тоже центр города. Спасибо и на том. Хотя до этого, когда был автопробег в 2015 году, когда я написала первое уведомление о том, что мы будем проводить это мероприятие, встречать участников автопробега, нам отказали. И тогда вопрос стал ребром: смотрите, мы предлагали вам аквагрим, шарики, торжественную встречу участников автопробега и вы отказываетесь, а если мы проведем одиночные пикеты, сядем сами в клетки и повесим плакаты «Уберите собак с улицы», «Спасибо мэрии за это» и т.д. – будет лучше? После чего автопробег нам все-таки разрешили. Но это стоило больших трудов. Нередко предлагали и Химмаш. Но мы делаем максимально безобидные мероприятия, люди выходят и с более критичными проблемами. Не знаю как в сентябре, но в марте этого года нам впервые согласовали пикет практически сразу.

- И много ли людей откликается?

- Да, довольно много. Последний пикет проходил у нас весной. Тогда мы собрали порядком 50 килограммов корма. Корм раздали по передержкам, а деньги, которые тогда были собраны – на лечение в ветклинику. Для нас пикеты уже не столь способ достучаться до власти – захотели бы, лицом повернулись. Для нас это просто возможность собрать корм и помочь бездомным животным. И люди действительно приходят. Власти на это никак не реагируют. Единственный представитель власти, который к нам пришел и поддержал - это был Ступин. Хотя мы объявляем, мы же уведомляем, говорим, что будет СМИ – могли бы прийти и выразить свою позицию, но нет. А помогают нам люди разные. Это и представители прокуратуры, и госнаркоконтроля, и из тех же администраций, но в частном порядке. В разных структурах есть люди заинтересованные. Но один человек, пока верхушка не созреет, не сможет помочь в том масштабе, в котором это необходимо. Еще хочу заметить, что помогают нам и ветклиники.

- Каким образом?

- Ветклиники с нами работают. Предоставляют нам очень хорошие скидки, за некоторые процедуры могут даже и не взять. Но мы и работаем с ними давно. На голодный номер звонят люди с обращениями «Вот, я нашел собаку или кошку, нуждающуюся в помощи». Я звоню в ветклинику, предупреждаю, что придет наш волонтер, и после осмотра пусть долг запишут на нас. Потом уже наши администраторы гасят долг. При том, довольно часто  некоторые пытаются под видом бездомного животного привести на осмотр своего домашнего мол «А мы от «Кот и Пес»». Сейчас сотрудники уже научены горьким опытом. У них висит список телефонов администраторов и, если возникает вопрос, звонят и спрашивают от нас ли волонтер или нет. Чаще всего мы уже сами предупреждаем о животном. Его принимают в долг и если это необходимо, если есть места, оставляют в стационаре. В подтверждение выкладываем чеки на нашей страничке.

- Сейчас в регионе остро стоит вопрос с отловом бродячих животных. Как вы видите решение этой проблемы?

- Проблема действительно очень важная. Отлов, пока такое количество бродячих животных на улице, должен идти параллельно со стерилизацией. Конечно, зоозащита зоозащитой, но до фанатизма доходить не надо. Агрессивных особей на улице быть не должно. Но, к сожалению, не все собаки, которые чипированы этими желтыми бирочками, являются добродушными, скажу больше, не все даже являются стерильными. Далеко ходить не надо. Здесь же на сквере Гуртьева был случай. Лежит собака с биркой, беременная, и она потом еще и родила, кормила щенков. Я звонила и спрашивала на этот счет. Ответ был следующий: «Понимаете, мы не имеем возможности всех стерилизовать». Бирка чаще всего означает, что животное привито от бешенства. Даже они сами в своих отчетах докладывают, что отловлено столько-то животных, из них стерилизовано в разы меньше. Проблема серьезная, но не решается, чаще всего ссылаются на отсутствие финансирования. Такая неэффективная политика по отношению к осуществлению контроля численности бродячих животных приводит к тому, что люди начинают самостоятельно расправляться с животными и тогда под такие догхантерские акции попадают и домашние любимцы. Потому что как только начинают где-то рассыпать отраву, идет гулять хозяин с домашней собакой. И очень часто в клинику обращаются владельцы домашних питомцев с отравлением. Сейчас участились случаи жестокого обращения с животными, будь то домашние, будь то бездомные. В какой-то мере можно понять человека, если, допустим, его ребенка искусали собаки, в таких ситуациях понимаешь агрессивность человека по отношению к этим стаям. Но агрессивную стаю не отловишь, а под раздачу попадают дворовые любимцы. Верный способ решения проблемы – отлов и стерилизация. Агрессивные особи должны гуманно усыпляться. А добродушных особей, есть же дворовые любимцы, нужно стерилизовать для тех же бабушек, которые их любят, поят, кормят. При этом такие животные живут долго, а их численность уменьшается – они же не плодятся. Мы сейчас делаем это самостоятельно. Хотя эту программу можно было бы реализовать в целом на городском хотя бы уровне. Взять хотя бы крупные города области – Мценск, Ливны, Орел. Попробовать создать там небольшие приюты. На сегодняшний день мы и другие группы помощи, по сути, исполняем функции областной и городской власти по контролю за численностью бездомных животных. Ежегодно у нас, наверное, сотни животных забирается с улиц. Примерно четырех животных в месяц мы можем своими силами стерилизовать. Но ведь могло бы быть и больше. При этом чиновники отчитываются, что они стерилизовали 300 животных в год. Мы посчитали, во сколько областному бюджету обходится стерилизация одного животного. И были очень удивлены. Мы тратим на эти нужды гораздо меньшие суммы. Если у них стерилизация выходит по три тысячи рублей, то у нас это вопрос 2-2,5 тысяч рублей. Могу еще сказать, что ветеринары, зная, что животное после стерилизации надо продержать десять дней, предложили нам современный способ стерилизации – безоперационная стерилизация, когда газом расширяется живот животного, отрезаются половые органы, это место прижигается, животное отходит от наркоза и его можно тут же выпустить. Это чуть-чуть дороже, чем обычная стерилизация, но это бесшовно, это выходит менее травматично для животного и менее затратно в общей сложности для группы, потому что мы исключаем расходы на передержку. То есть ветеринары идут нам на встречу, а хотелось бы отдачи и от властей. Результаты могли бы быть намного лучше, мы могли бы не страдать от укусов бродячих агрессивных животных, если бы чиновники тратили деньги более эффективно. И мы готовы сотрудничать, нам неважно зарегистрированы мы или нет, мы хотим помочь. Но нас не хотят слышать. 

 

Беседовала Елена Торубарова